Архивы автора: Валентина Дорн

Сердце. которого хватит на всех

Опубликовано автором
Ответить

За зеленым «забором»

Дом Юлия Павловича Попова окружен пятиэтажками и деревьями, скрывающими от посторонних глаз. В микрорайоне он как «островок» прошлой жизни. Одно время поговаривали о том, что и на этом месте скоро построят высотный дом. Не успели. Грянула перестройка, и дома перестали возводить вообще.

Юлий Павлович не жалеет: ему на земле хорошо. Жаль, что электрики срубили клены возле забора. Они были что-то вроде «зеленого щита». Теперь видно с балконов и окон пятиэтажек, как он «копошится» на участке, пыль с дороги летит. Утешает, что остались во дворе высокие плодовые деревья. Одна яблоня растет со времени, когда Поповы только еще переехали в этот дом: с шестидесятых годов. Этой осенью на верхних ветках как фонарики красуются яблоки. Хороший сорт: хоть и некрупные, но сочные, сладкие, и храниться могут долго. Упавшие яблоки хозяин складывает снаружи на подоконниках, крылечке. Получается дом, словно бы в украшениях.

Сейчас он, пожалуй, слишком просторный для одного человека, а когда-то был в самый раз. Одно время отец Юлия Павловича работал директором опытной станции ВИР, мать – научным сотрудником. Потом по хрущевскому призыву поднимать колхозы отец стал председателем колхоза «Победа».

В пятидесятые годы люди жили бедновато. К тому же очень долго и болезненно переживали последствия одной из самых разрушительных в истории человечества войны. Когда Юлий уже немного освоился в стройцехе, к ним в артель приняли парня из Белоруссии. На родине у него погибли все родные. Ну и крепкий же он был, этот белорус: играючи взваливал на плечо бревно. Работал как вол, а денег больших не получал. Одевался кое-как, в старое да заплатанное. Зима была «на носу», а у него шапки нет. Директор станции Александр Яковлевич один раз увидел, как тот тешет бревна с непокрытой головой: снег падал на волосы и таял, ручейками стекал по лицу. Поразмыслив, директор снял меховую шапку и нахлобучил на голову плотника.

—Чтобы я тебя больше без шапки не видел!

Юлий и все, кто были рядом, «застыли» от изумления. Они, и особенно плотник, случай этот запомнили на всю жизнь.

Еще Юлий иногда заходил в гости в одну семью, в которой погиб единственный сын. Ушел на фронт прямо со школьной скамьи. И буквально в первые месяцы войны пришла «похоронка». В гостиной висел его портрет: по-юношески миловидное, открытое лицо. Юлий чувствовал, что в этом доме к нему относились особенно, как к сыну. Хозяйка обязательно усаживала его за стол, отрезала самый лакомый кусочек и садилась напротив, подперев голову руками. Казалось, что в этот момент она смотрит сквозь лицо гостя куда-то в прошлое иди будущее, которого не было.

Остановись, мгновенье !

Год заканчивался. Еще один суматошный и такой короткий год. Почему-то чем больше лет за плечами, тем быстрее они проносятся, как будто время обладает способностью сжиматься. Когда оставалось несколько часов до нового года, Юлий Павлович взял фотоаппарат и пошел к Волге. Было не слишком холодно. Волга еще не скована льдом, а над остывшей водой плыли тучи. Снизу они озарялись заходящим солнцем. Цвета и краски необыкновенные, но больше всего выделялось сочетание темно-синего и светлого. Казалось, что здесь, на закате борются между собой темные и светлые силы. Извечный бой на небесной арене. Несколько минут он стоял потрясенный. Величием, символичностью, тайным смыслом. Небом в лучах заходящего солнца можно любоваться без конца. Так он и стоял, не чувствуя ветра, который рвал одежду, трепал бороду. Потом навел и щелкнул фотоаппаратом. Эту памятную фотографию Юлий Павлович назвал так: «прощай, двадцатый век».

Для него двадцатый век – с запахом пороха, днем победы, который не повторится, нынешним поколением «тусовщиков тонконогих» и жалостью к погибающей красоте. Можно сказать, что век его жизни. А мальчишек он учит тому, что пережил и умеет сам. Одного из них, Алексея, присмотревшись, стал брать в лес и на Волгу, фотоаппарат в руки давать. Увидел, что парень не просто так в окошко объектива смотрит, а видит что-то такое…Умеет душу вложить.

Сам-то он фотографией занялся в зрелом возрасте. Один уважаемый человек, зная о его пристрастии к лесным прогулкам на велосипеде, попросил сделать несколько иллюстраций к книге о пойме. Потом иллюстрации уже были не нужны, а он продолжал снимать. Очень уж захватывающим оказалось это дело. Дошло до того, что в областном краеведческом музее прошла его выставка работ в соавторстве с тем самым человеком. В музее Юлия Павловича встретили тепло. Сказали, что сейчас такие фотографии, как у него – редкость. В них душа чувствуется, живая красота.

А сейчас за эту красоту у Юлия Павловича душа болит. За то, что мусор в лесу, что срубают огромные, еще не отжившие свой век деревья. Они-то уж точно никому на голову не падают. Растут себе, шумят зелеными «гривами», кислород дают.

— Это же наши «легкие» и Волгограда, — с жаром доказывал Юлий Павлович, — мы и так живем «зажаты» между крупных городов, вдыхаем вредные выбросы.

В тот раз он принес в редакцию стихотворение, посвященное девятому мая. Рассказывал, что раз десять его переписывал. И даже ночью вставал. Стихи, как и многое другое, приходят к нему сами собой, по наваждению. Они как мощный сгусток энергии, вдохновение. А потом могут потянуть за собой другие творческие озарения. Я, например, очень удивилась, когда узнала, что Юлий Павлович имеет патенты на ряд изобретений.

Там, где сердце

— Дядя Юля, а почему ты мне одну зубную пасту купил?

Женька смотрит без обиды, с озорством.

— Да зачем тебе больше – то?

— А мазать?

Дядя Юля улыбается себе в усы, а возле глаз лучиками расползаются морщинки. Смышленый он, этот Женька, забавный. Нежданно – негаданно ворвался в жизнь Юлия Павловича. Сначала вместе с другими пацанами прибегал к нему в мастерскую. Дело обычное: он привык, чтобы возле него мальчишки крутились. С ними веселей, да и помощь какая – никакая. А они будто чувствуют, что Юлию Павловичу только в радость. Он и пошутит с ними, и книжку расскажет. А тут вдруг за Женькой Юлий Павлович стал замечать что-то не то: тихий какой-то стал, задумчивый, чумазый. Одежда на нем грязная, словно прокопченная.

Возле леса стоял шалаш, возле него – костер. Здесь, как точно знал Юлий Павлович, собирались подростки, у которых дома было неладно. А у некоторых и не было дома как такового. Одним словом, отверженные, или неблагополучные, как говорится на чиновничьем языке. Совсем еще ребятишки, а уже «нахлебались лиха».

У шалаша сидели несколько ребят, и среди них – Женька.

— А ты чего тут? – Спросил Юлий Павлович.

— А меня из дома выгнали…

С надрывом сказал, с болью, которая не пережита еще, не залечена. От этого и еще от блеснувшей слезы в глазах у Женьки, сердце у Юлия Павловича «зашлось». Он и раньше знал, что в семье у Женьки неладно, что с мачехой они не ладят, но чтобы вот так выгнать парня как кутенка бездомного? Юлий Павлович проглотил комок в горле, спросил:

— Пойдешь ко мне жить?

Женька поднял голову:

— Пойду.

В этот вечер Юлий Павлович накормил голодного Женьку. Нагрел воды помыться, постелил ему на диване. Когда он чистый и сытый уже лежал в постели, спросил:

— Дядя Юля, а почему Вы такой?

— Какой?

Какое-то время мальчик не мог подобрать слова, которые казались в этот момент никчемными в сравнении с великодушием. Потом, наконец, сказал:

— Вы мне заменили отца и мать.

Юлий Павлович не нашелся, что ответить. Как объяснить, что родителей все равно никто не заменит, что иногда человеческие отношения не поддаются никакому рациональному объяснению. Кто знает, может быт через несколько лет Женька забудет про этот вечер.

Проходил день за днем, а мальчик так и жил у Юлия Павловича. Утром вместе с ним отправлялся в мастерскую, вечером шли домой. Судя по всему, родители не искали пропажу. Тем не менее, однажды Юлий Павлович пошел в детскую комнату милиции и рассказал все, как есть.

— Пусть мальчик придет сюда, — посоветовала инспектор.

— Да вы что, — запротестовал Юлий Павлович, — разве он пойдет в милицию.

На следующий день инспектор сама пришла в мастерскую. С Женькой разговаривала наедине. Потом попросила Юлия Павловича:

— Пусть он у вас еще поживет. Не пойдет он сейчас домой. А может, нам в лагерь его устроить?

Похлопотав, достали для Женьки путевку в лагерь. По этому случаю Юлий Павлович купил ему кое-какую одежду и зубную пасту, которую Женька пожелал в двойном эквиваленте. И навещать его регулярно приезжал. Это надо было видеть, как мальчик мчался стремглав ему навстречу, одаривая самой искренней на свете улыбкой. Юлий Павлович был в курсе всех лагерных новостей, включая подробности последних «потасовок». Все-таки кротким нравом Женька не отличался, чем не раз вызывал недовольство начальника лагеря.

— А вы знаете, ваш Женя, — как-то раз начала она, нахмурив гладкий лоб.

— А он не мой Женя, — поспешил объясниться Юлий Павлович.

После того, как было выяснено все, отношение к Юлию Павловичу стало особенно дружелюбное, а к Женьке – терпимое.

После лагеря Женька недолго жил у дяди Юли: его бабушка уговорила побыть у нее. Иногда забегал, как и другие мальчишки. Прошли годы. Он закончил школу. Отслужил в армии. Однажды Юлий Павлович встретил его случайно на улице. Женька, которого было не узнать, вел за руку маленькую девочку. Именно с ней Юлий Павлович разговаривал дольше чем с самими счастливым отцом. Было в этой крохе что-то отчаянно – трогательное. Как у Женьки в детстве. И глаза были похожи. Нет ничего на свете яснее и искренне детских глаз.

Уходит что-то важное

От Слободы до Репино часа три быстрой езды на велосипеде. А тут еще, как назло, ветер в лицо.

— Ничего, — успокаивал своего спутника Юлий Павлович, — это сейчас ветер наш враг, а на обратной дороге он нашим помощником будет.

Время от времени на дороге попадались прохожие: в основном, грибники с полными ведрами и корзинами. Грибов много в этом году, сейчас вот «рядовка» пошла, или как еще называют «опята». Свернуть в лес Юлий Павлович решил на обратной дороге, а сейчас им нужно было в Репино по важному делу: найти егеря, который, возможно, знает фамилию деда Курналя. Был у нас такой уникальный человек: лошадь на скаку обгонит, легенды про него складывали. Юлий с отцом как-то раз лично с ним разговаривали, расспрашивали. Настолько сильным оказалось впечатление от знакомства, что даже сейчас, в семьдесят с «хвостиком» лет, Юлий Павлович мог в красках все описать (вообще-то у него удивительная эмоциональная память). Целый ворох исписанных листочков не день и не два дожидался своего часа, пылясь на столе. Одна загвоздка: не известны ни имя, ни фамилия героя повествования.

Когда Юлий Павлович с поразительной настойчивостью учинил розыск каких-нибудь свидетелей, оказалось, что все почти умерли. Теперь егерь был, можно сказать, единственным шансом узнать правду. Этот человек, уже с трудом передвигающийся, участник двух войн, помнил самого Курналя, но не знал, как его звали на самом деле. Сидя на скамейке перед домом, посетовал на нынешнюю тяжелую жизнь, на то, что стариков забыли. Юлий Павлович слушал – и как будто тяжелый камень ложился на сердце.

Обратный путь, действительно, был легче. Путники заехали на озеро Грязное. Стоя на берегу, дышали полной грудью и любовались. Листья на деревьях вызолотило по-разному: от лимонного до желто-красного. Столько оттенков и полутонов! Да еще солнце «играет»: бросает яркие блики, высвечивает нежные прожилки на листьях.

Из всех времен года больше всего люблю осень, — признается Юлий Павлович, — так же, как Пушкин.

На следующий день у него болели ноги. Еще бы: шесть часов крутить педали…Не каждый, кому за семьдесят, осилит такое путешествие. И все ради одной-единственной правды, ради истории.

— Если бы я был умнее, то все записывал бы себе в тетрадь,- вздыхает теперь Юлий Павлович, сожалея об упущении.

Оказывается, люди уходят из жизни — и уносят с собой невосполнимое. История – и длинный, и короткий миг. Человек существует в одной отдельно взятой жизни и в вечности.

Почти таежный тупик

Опубликовано автором
Ответить

Накануне пошел дождь, — и Любовь Александровна встревожилась: только бы дорогу не «развезло». Иначе мальчишек в школу не доставишь. И еще подумалось, что нужно побыстрее с ремонтом заканчивать и переселяться жить в хутор. А дом «на точке» жалко оставлять. Место здесь благодатное: кругом лес, речка. Может быть, она все еще живет и ходит только потому, что здесь поселились. Природа лечит: и душу, и тело.

Каждая семья – это свой мир и своя история. У Пинских она необычная: одновременно трагичная и радостная. Поначалу мне о них было мало что известно: многодетная семья, с «тройняшками», живут в Репино. Оказалось, что не совсем так.

— Да нет. У них дом «на точке», километрах в пяти от Репино. А сюда они мальчишек каждый день в школе привозят. В первый класс. – Пояснили мне в хуторе.

— А не подскажете, как проехать? – наивно спросила я.

— Вы сами дорогу не найдете. Это же по лесу. Потом еще речку вброд переходить.

Слава богу, что народ в Репино отзывчивый. Нашелся человек, который не пожалев времени, сел в редакционную машину. Спустя некоторое время, мы уже брели по колено в воде к дому на пригорке. Вода мне показалась довольно холодной. Первый вопрос, который я задала хозяйке, вышедшей навстречу:

— И вы каждый день так ходите?

— Да, – просто ответила она.

— А дети как же?

— На руках.

Рядом с Любовью Александровной стояла девочка. Светлые волосы, заплетенные в толстую косу, небесно-голубые глаза, нежные белые щечки, которые почему-то не тронул загар – ну просто маленькая красавица – белоснежка.

— Настя, иди скажи мальчишкам, чтобы одевались, — попросила хозяйка девочку, которая не отходила от нас ни на шаг. Все семейство собиралось ехать на поминки дедушки.

Потом с изменившейся интонацией в голосе сообщила:

— Настя у нас ребенок-инвалид. Долго в коме пролежала. Теперь вот отстает в умственном развитии.

Появление тройняшек для Любови Александровны и Олега Викторовича иначе, как подарком судьбы не назовешь. Они родились вопреки всему, когда их мама, считай, обрела вторую жизнь. Когда старшие дети: дочь и сын уже подросли, с ней случилась беда: опухоль спинного мозга. Постепенно ноги атрофировались. Пердвигаться она не могла. Врачи решили оперировать — и не напрасно. После сложнейшей многочасовой операции началось выздоровление. Любовь Александровна заново училась передвигаться: сначала ползать, потом ходить. Сейчас, глядя на нее, уже и не скажешь, что когда-то она пережила такое. После операции прошло двенадцать лет.

Учитывая возраст и послеоперационные осложнения, врачи, мягко говоря, не советовали оставлять беременность, но им с мужем очень хотелось девочку. На ультразвуковом обследовании сразу определили: тройняшки. На округлившемся животе три крестика поставили. Врач тут же поздравил растерявшихся будущих родителей, приободрил:

— Ничего, государство у нас богатое. Поможет.

Ей делали «кесарево сечение». Двух, очень похожих друга на друга мальчишек, назвали Паша и Саша, а девочку, которая была будто бы не их вообще, Настей. Таких ангельских голубых глаз нет ни у мамы, ни у папы.

Когда Насте было полтора годика, она тяжело заболела. Врачи решили, что у нее глубокое поражение головного мозга. Это потом диагноз скорректировали: менингоэнцефалит. Девочка «таяла» на глазах. Казалось, что ей уже ничего не поможет. Из больницы их выписали, по словам Любови Александровны, умирать. Родители были в отчаянии. Когда надежды почти не оставались, решили отвезти ее к бабушке-знахарке. В этот же день после лечения температура у нее спала. Настя впервые за много дней открыла глаза. Она только смотрела: даже не умела плакать.

«Догнать» в развитии своих братьев она уже не могла. В этом году мальчишки пошли в первый класс, а девочка осталась дома.

— А может быть, она смогла бы учиться. Вы пробовали с ней заниматься?- Спросила я.

— Пробовали. Бесполезно все.

Настя называла меня учительницей, а когда ее мама отлучилась по своим делам, спрашивала что-то, но я не могла разобрать слов. К нам подошла и внимательно «уставилась» прямо в лицо небольшая черная собачка.

— Это кто? – Спросила я у Насти.

— Это Тайга.

— А как другую собаку зовут?

— Кутя.

На все вопросы девочка отвечала односложно, но вполне разумно. Еще рассказала про кошку, у которой есть маленькие котята. К этому времени Любовь Александровна помогла мальчишкам найти носки и все, что нужно, и вернулась.

На вопрос, когда было тяжелее всего: когда сама лежала неподвижно, или с Настей она ответила как любая любящая мать:

— Да что я.. Конечно, с детьми всегда тяжелее.

Не так давно судьба уготовила ей еще одно испытание: у Паши случился приступ острого аппендицита, а с операцией чуть не опоздали. Не сразу определили, что у него. Из волжской больницы их выписали перед самым учебным годом.

Столько разных дел «навалилось»: к школе готовится, закрутки делать, ремонтировать дом в Репино. Еще к осени планировали перебраться. Не дело это, что мальчишек в школу туда-сюда возить. Это сейчас можно еще на мотороллере, а пойдут дожди – только пешком.

До сих пор жить «на точке», которая раньше принадлежала совхозу, Пинским было удобно и вполне комфортно. Здесь у них своя мини-ферма, большой огород. Скот спокойно пасется поблизости. Воздух наичистейший, воду для питья они берут из родника. Когда весенний разлив, вода подходит к самому дому. В хутор добираются на лодке.

— Место очень хорошее, – говорит Любовь Александровна, – рыба водится, грибов много. Спустился в овражек – и режь.

— Не скучно вот так особняком жить?

— Да что вы..

Я понимаю, что вопрос, конечно, наивный, если учесть, что Пинские своим хозяйством кормятся. К зиме часть скота забивают, мясо оптом сдают. Молоко, сметану тоже возят продавать на рынок в Слободу. Все овощи и картошку сами выращивают. Для каждого находится дело, а семья у них, по нынешним меркам, очень большая. Старшая дочь уже замужем, живет отдельно. Зато есть племянники: Алеша и Наташа. Так получилось, что их сюда забрали из неблагополучной семьи. Наташе четырнадцать лет, а Алеша скоро пойдет в армию.

Сын Ваня, наоборот, совсем недавно из армии вернулся. Службу проходил в Чечне. Боевых действий там не было, а вот теракты…

О том, что он увидел и пережил, рассказывать не хочет. Будто стоит барьер между той и этой жизнью.

— Вань, ты в Беслане во время теракта был? – Переадресовала мой вопрос Любовь Александровна сыну.

— Да, – ответил Ваня, не поднимая глаз и демонстрируя все своим видом, что дальше на эту тему он не намерен говорить.

Бывший совхозный дом Пинские смогли выкупить, благодаря помощи со стороны врача Аллы Васильевны и журналистке с Волгоградского телевидения. Они обращались в нужные инстанции, добивались. В итоге многодетной семье выделили субсидию. Сначала смогли купить дом в Светлом Яре, потом продали его и перебрались сюда. Близнецы всю свою маленькую жизнь прожили уже здесь. Хотя, конечно, и выезжали на пределы своего «владения», к людям чужим не привыкли. Если кто-то приехал, предпочитают оставаться в сторонне, поглядывая на происходящее из своего «укрытия».

— А вот в школу с удовольствием ходят. В воскресенье ждут, – не дождутся, когда им на учебу.

Хоть времени прошло с начала учебного года немного, мальчишки уже приносят иногда похвальные записи в дневнике. Несмотря на схожую внешность, характер у них разный. Саша работящий, грибы хорошо собирает. Он – левша, а Саша- правша.

К концу сентября лес у речки заметно пожелтел и сбросил на землю часть листвы. В эти места отдыхающие и туристы редко заезжают: слишком далеко. Покидать совсем это место Пинские не собираются. Скорее всего, Олег Викторович останется жить здесь, а Любовь Александровна скоро переберется в хутор. Ваня собирается в город. Наверное, это свойство молодости: жаждать перемен. Может быть, не всегда к лучшему, но нам суждено узнать об этом только потом.

Заметки велосипедиста

Опубликовано автором
Ответить

Сразу оговорюсь, что в смысле велосипеда я не профессионал, а любитель. Отмахивать сотни километров и участвовать в гонках на скорость – это не для меня. Другое дело – съездить в лес, на речку или просто в магазин. Как говорится, дешево и сердито, а вернее, быстро. К концу лета я начинаю замечать, как окрепли мышцы ног, а главное, «ушел» лишний жир с той части тела, где он совершенно не нужен.

К велосипеду мне пришлось приноравливаться заново, будучи уже мамой двоих детей. До этого я каталась в детстве, да и то недолго: пока едва не сбила машина. Сначала мне казалось, что я полностью разучилась ездить, и ни за что не удержу равновесие на двух колесах. Оказалось, езда на велосипеде — один их тех навыков, которые не утрачиваются. Где-то на подсознательном уровне ты знаешь, как держаться, чтобы сохранить равновесие. И если что-то мешает, так это элементарный страх. Сначала я боялась ездить по узким дорожкам, по большим кочкам, между забором и какой-нибудь трубой, торчащей из земли. Я то и дело останавливалась и спрыгивала с сиденья. Получалось так, что полдороги велосипед вез меня, а полдороги — я его, поскольку наши дороги – это сплошные кочки, колеи, узкие места и прочие препятствия. Можно было ездить по асфальтированной трассе, но там я боялась машин, которые проносятся на расстоянии вытянутой руки от тебя, а то и ближе.

Иной раз мне проще было куда-то пойти пешком, но я упрямо заставляла себя вывести велосипед. Другого выбора у меня не было, поскольку у нас вся семья – «велосипедная». Отстать от них – это значит вечно сидеть дома по выходным. Муж своими рукам собрал для меня вполне приличный велосипед из старых деталей. Почистил их и тщательно покрасил краской из баллончика. Мы потом шутили, что «иномарка» получилась: иная марка по сравнению с другими. За техническое состояние «колесного парка» у нас отвечает целиком и полностью он. Если предстоит долгая поездка, тщательно все проверяет, накачивает колеса и так далее, чтобы не дай бог, чего не случилось в дороге. До сих пор обходилось без крупных поломок.

Это сейчас я понимаю романтику поездки по лесной дорожке. В первое время я ужасно боялась ехать по краю высокого берега или обрыва и по крутому спуску. В то время как муж с сыном буквально слетали и взлетали на горке и подъеме, я тащила велосипед вниз, едва удерживая его. Теперь очередная яма и ложбина ни за что не заставят меня слезть с сиденья. Иногда мчишься так, что ветер в лицо, и колеса крутятся с бешеной скоростью. Можно чуть притормозить или, наоборот, прибавить скорости. В какой-то момент наступает ощущение, что ты и велосипед — единое целое, а передвигаться на нем так же легко, как идти пешком. Только гораздо приятнее.

Японцы, «продвинутые» до невозможности в технике и электронике, сделали велосипед едва ли не своим национальным видом транспорта. По телевизору показывали: у них поток машине движется рядом с потоком велосипедистов. Для них есть специальные велосипедные дорожки, стоянки и так далее. У нас же езда по трассе напоминает часто экстрим. Асфальт по краям неширокой дороги разбит, а рядом с ним колея, по которой ездить разве что на танке. Когда поток машин мчится рядом с тобой, остается надеяться только на благоразумие и умелость водителя, для которого твой транспорт – вечная помеха на дороге. Особенно для маршруток, которым в черте населенного пункта постоянно на обочине останавливаться приходится. Счастливый будущий пассажир несется наперерез прямо к заветной дверце: а вдруг водитель передумает и не станет его ждать? Признаюсь честно, что иной раз не могу предугадать намерения автомобилиста: посчитает ли они тебя за альтернативный вид транспорта или нет? Пропустит или начнет движение прямо перед колесами (такое тоже бывало)? По пешеходным дорожкам, которые есть далеко не везде, тоже неловко как-то ездить. Сильно не разгонишься, и все время приходится просить людей: «пропустите, пожалуйста», или «дайте проехать». У нас люди, если собираются больше двух, то идут по улице монолитной стеной. И к тому же глухой, потому что частенько не слышат ничего. Иногда прямо на середине дороги, вызывая вопрос: с какой стороны объезжать? Помимо всего прочего, если компания агрессивная, велосипедист рискует нарваться на неприятности в устной форме. Это все я к тому говорю, что автомобилисты и иногда пешеходы – для велосипедиста помехи посеръезнее, чем плохая дорога. Можно приноровиться ездить по кочкам, слегка привставая на сиденье, ну а люди – другое дело, они – непредсказуемы. Один раз пешеход впереди, естественно, не подозревающий, что я уже приближаюсь, вдруг повалился в сторону, на переднее колесо. Оказалось, что это его в нетрезвом состоянии «занесло».

Собаки на улицах, которые при виде вас с лаем кидаются к колесам – это отдельный разговор. Собака — существо выносливое и достаточно быстрое на любом виде дорог. Поэтому лучше не убегать от нее, а наоборот, приостановиться. В едва движущемся виде вы уже не представляете для нее интереса.

За несколько лет моей «велосипедной» жизни я уже приобрела опыт, позволяющий давать кое-какие советы. Например, такие: вещи, привязанные к багажнику, все равно сползут с него в дороге, а пакет разорвется. Расклешенные внизу джинсы и шлепки – не самый подходящий «прикид» для велосипедиста. Даже если ткань не попала в цепь, она все равно испачкается. За грибами смело можно отправляться на велосипеде. Во-первых, у дорожек всегда много грибов (возможно, по той причине, что их никто не ищет на видных местах). Во-вторых, оставив ваше транспортное средство у дерева, вы можете «исследовать» всю округу. Есть очень удобные замки для велосипедов, которые представляют собой толстую проволоку в изоляции с «застежкой». Вы можете «пристигнуть» велосипед к какому-нибудь ограждению, а сами преспокойно идти в магазин. Другое дело, что не у всех магазинов и учреждений есть такие «турникеты». Еще один совет: пожалейте свои руки и лучше повесьте тяжелые сумки на велосипед. Пусть даже просто вести его – намного легче, чем тащить тяжести. Напоследок еще одно замечание, не лишенное смысла: лучше медленно ехать, чем быстро идти.

Вот подрастут и поднатореют дети – и мы отправимся в какое-нибудь далекое путешествие. Почти как по Ильфу и Петрову: ударим велопробегом по нашему бездорожью. И надо-то для этого всего ничего: быть немного комбинатором.

Про подарки

Опубликовано автором
Ответить

>Попраздновать наш народ любит. Едва минули новогодние каникулы, а кое-кто уже поглядывает на календарь: на какие там дни выпадает 23 февраля? А восьмое марта? Ну а когда календарь основательно изучен и сопоставлен с графиком рабочих дней, второй резонный вопрос возникает: а что дарить-то? Столько нас окружает мужчин и женщин, которые вправе рассчитывать на свой лакомый «кусочек» внимания. Вот вы сидите и думаете, что бы такое подарить, и что вы дарили в прошлом году и в позапрошлом, а на ум почему-то кроме банального букета цветов или флакончика туалетной воды ничего не приходит. Да еще реклама в голове «крутиться» о том, что подарок должен быть годным и вы-год-ным! Последнее нам уж точно нам не подходит, чтобы, не дай бог, никому и в голову не пришлось заподозрить в скупости или прижимистости. Итак, что вы хорошо знаете из собственного опыта? Во-первых, что нельзя доверять продавцам и красивым упаковкам. Мужчина, который зашел седьмого или даже восьмого марта в магазин за каким-нибудь подарком, – самая легкая «добыча. Уж поверьте, что назад он выйдет с совершенно пустыми карманами и неясным сомнением: а правильно ли я сделал, что купил именно это? А есть ли что-то более коварное, чем вопрос с другой стороны прилавка: а какой суммой вы располагаете? Причем произносится он с доброжелательным и невинным выражением лица. Естественно, мужчине – добытчику не пристало располагать маленькими суммами. В этот момент и он и заначку вытащит. А вот и подарок нашелся на «энную» сумму. Причем тот самый, без которого, по убеждению продавца, одариваемый не живет, а мучится. Первую половину пути мужчина летит как на крыльях, а потом походка все тяжелее и тяжелее становится. — И зачем я этот фен (сковородку, кухонный комбайн, набор ножей, тостер, массажер, маникюрный набор, надувную лодку и так далее) купил?- мучается вопросом бедный, когда уже подходит к двери, – кажется, у жены это есть уже.. Да и куда ей плавать на лодке? Что сушить феном? Можно составить целый список кухонной утвари, которая вроде бы нужна, но в быту ей почти не пользуются. Она только дефицитное место занимает и пылиться. А еще в преддверии женского праздника в магазине появляется множество подарочных наборов с бантиками, рюшечками и всякими «блестяшками». Мужчины – они известно, как дети, а значит, падки на все блестящее и красивое. Задача продавца – красиво упаковать. Что из того, что в подарочном наборе кусочек мыла, дешевенький крем для рук и шампунь из той же серии? Зато выглядит эффектно: столько бумаги и ленточек пошло! Тут упаковка дороже выходит, чем содержимое! Эдакие «бархатные ручки» для «бархатных глазок»!

Честно говоря, мне сразу вспоминается про «школьные годы» чудесные, когда мы мальчикам из нашего класса дарили мыло и носовые платки (явный намек получается), а они нам после этого открытку, подписанную рукою классного руководителя. Что улыбаетесь-то? Это сейчас мыло – предмет гигиены, а во времена дефицита его по талонам выдавали. Какое-нибудь душистое, индийское, а не хозяйственное — это вообще роскошь была. Это сейчас жевательная резинка нормализует кислотно-щелочной баланс, а тогда она демонстрировала приобщенность к особой обеспеченной касте. Я не просто так ударяюсь в ностальгию, а хочу аргументировать, что меняются времена – меняются подарки. Так вот о подарках. В моду в последнее время входят так называемые креативные. Слово заумное, а смысл не такой уж сложный: это значит, подходящий именно для этого человека и этого случая, оригинальный, в единственном экземпляре. Например, самое простое, – это футболка или кружка с портретом одариваемого. Посложнее – компакт-диск с подборкой песен, посвящением, адресованным именно этому человеку. В интернете я натолкнулась на предложение такого характера. Тебе предлагают компакт-диск в оригинальной обложке (есть множество вариантов оформления, в том числе и с использованием фотографии одариваемого). Какие именно песни будут звучать, и какой настрой они должны создать, что будет написано на обложке – это исключительно фантазия дарителя. Список песен и все-все пожелания лишь отправляются по указанному электронному адресу. Стоимость полного комплекта подарка – две с половиной тысячи рублей. Эксклюзивность гарантирована. К слову сказать, в интернете на Молоток. ru полным-полно подарков. Я вот на досуге выписала для себя наиболее оригинальные вместе с ценами: антикварная чугунная лошадь – тысяча рублей, говорящие розы – двести девяносто рублей, пейзаж размером десять на двенадцать – сто пятьдесят рублей, бриллиантовый браслет – шестнадцать тысяч, конверт для денег – сорок пять рублей. — Может, ты мне чугунную лошадь подаришь? – Предложила я мужу. — Зачем тебе лошадь? – Не понял он. Собственно, все то же самое можно и в магазине купить, куда мы все-таки больше привыкли за подарками. На своем личном опыте убедилась, что подарки все-таки делать нужно. Во-первых, как встретишь двадцать третье февраля, так и проведешь восьмое марта. Во-вторых, мужчинам, как и нам: дорого внимание. Они хоть и защитники Отечества, но иногда такие сентиментальные. Каков же список самых востребованных и модных подарков? Оказывается, и такой есть. На почетном первом месте «подарки для солидности», различные стильные вещи, повышающие статус человека, но которые он сам не всегда готов купить. Например, зажим для денег, подставка под мобильный телефон. На втором — «именные», подарки — с именем или фамилией поздравляемого, или с логотипом фирмы, например кружки, медали, значки.
На третьем — «родом из детства». Мужчины – большие дети, а их неосуществлённые детские мечты – кладезь идей для хорошего подарка. Например, раскладной нож, фонарик, настольная игра.
Если есть автомобиль, проблем с выбором вообще нет: любой предмет для его любимого авто принесёт его владельцу море положительных эмоций. Например, алкотестер, ионизатор воздуха,игрушка…
Если ни то, ни другое, ни третье не подходит, можно использовать беспроигрышный вариант «для рабочего стола». Как говорят: порядок на столе, порядок в голове, поэтому полезные сувениры для рабочего стола всегда будут к месту. Например, карандашница, подставка под визитки.
Что касается приближающегося восьмого марта, не лишним будет своим любимым мужчинам намекнуть. Иногда это тот случай, когда «не стоит ждать милостей от природы». В противном случае вы рискуете испортить себе настроение при виде очередной кухонной кастрюли или второго фена. Для любителей пооригинальничать одна фирма предлагает такие подарки:

Есть всем известная поговорка: «Женщина любит ушами». Поэтому вручение подарка рекомендуется сопроводить приятными словами в ее адрес. Например, стихами, написанными в ее честь! Дальше в рекламном предложении следуют такие строчки: «Не любите стихи? Тогда просто скажите ей, что Вы ее любите. Сложно произнести эти заветные слова? За Вас это может сделать говорящая игрушка или открытка. Желаем удачного вручения подарка!»

Про такую любовь пусть напишут романы

Опубликовано автором
Ответить


Хутор Госпитомник Среднеахтубинского района ничем не отличается от других пойменных маленьких хуторов. Здесь и лес, и озеро, и оживленная трасса по направлению к Волжскому и Краснослободской пристани: природа, которую теперь уже первозданной не назовешь, и цивилизация, настойчиво напоминающая о себе. Из учреждений – детский сад, начальная школа и почта. Клуб начали строить во время существования совхоза, да так и недостроили. Народ, в основном, своим хозяйством живет-кормится.

Сельские учителя – особое сословие. Они умудряются и хозяйство вести, и ребятишек учить. О том, что селяне их уважают, говорит хотя бы тот факт, что в местных думах большинство депутатов — это учителя. То есть они еще и общественники.

Поскольку в Госпитмонике только начальная школа, старшие ученики ездят в ближайшую, что в соседнем хуторе Бурковкий.

Если бы какие-нибудь иностранцы приехали посмотреть сельскую школу, то их, наверняка, отправили бы в Бурковский. И еще они, наверное, очень удивились бы, увидев компьютеры, интерактивные доски, музей, лингафонный кабинет, мини-лабораторию, картины, ландшафтный парк рядом со школой, с водоемом и насаждениями.

Школа не раз выигрывала гранты, в том числе президентский. Уже много лет она специализируется по направлению экологическое образование и воспитание. Согласитесь, что для сельской школы такое направление самое органичное и преемлимое.

Вместе с учениками и дочерью Беатрис из Госпитмника в школу каждый день ездит преподаватель математики – Ирина Александровна Чумакова. Выйдя замуж, она оставила свою девичью фамилию, поскольку фамилия мужа не так проста для русских ушей.

Встреча

В маленький хутор Среднеахтубинского района Чумаковы перебрались в 1986 году. У них была обычная рабочая семья: отец работал механизатором, мама управлялась с детьми. Училась Ирина хорошо, и после школы решила поступать в педагогический. Успешно сдав вступительные экзамены, поселилась в общежитии. Лекции, зачеты, конспекты, дискотеки по вечерам – студенческая жизнь пошла своим чередом.

В семидесятых-восьмидесятых годах в Волгоградском педагогическом институте обучалось немало иностранных студентов. Среди них оказался молодой и способный кубинец Роберто Энрике Гимаро Феррер. Он совсем неплохо окончил школу у себя на родине, и получил возможность выбора: ехать учиться в Болгарию, Чехию или СССР. Один год Роберто Энрике изучал русский язык в Гаванском университете. Каково же было его удивление, когда, оказавшись в Волгограде, он обнаружил, что почти ничего не понимают из того, что говорят русские. Между тем, в институте «скидок» иностранным студентам не делали: они вместе со всей группой должны были слушать и конспектировать лекции.

Первое время он с переменным успехом просто пытался понять, о чем идет речь. Понадобился еще целый год, чтобы научиться более-менее общаться с окружающими.

Итак, он перешел на второй курс, когда в общежитии на дискотеке познакомился со студенткой Ириной. Девушка училась на физико-математическом, где своих ребят было немало. Со стороны они выглядели очень контрастной парой: он – смуглый, с густой «шапкой» вьющихся волос, она – светловолосая, белокожая, тоненькая. Роберто Энрике она показалась очень милой, приветливой и рассудительной не по годам.

Они встречались каждый день: нужно было лишь подняться-спуститься с этажа на этаж. Потом у них была скромная, но очень веселая студенческая свадьба с международным значением. Родных жениха не было: только земляки-кубинцы. Что касается родных Ирины, то они к ее выбору отнеслись уважительно и с пониманием. Сказали: тебе жить – ты и решай. Но все-таки сомневались, что их семейный союз окажется прочным и долгим. После учебы Роберто Энрике должен был ехать на Родину: все студенты уезжали назад «отрабатывать» деньги, которые государство потратило на их образование. Куба – это другая часть света. Кто знает, что может произойти… Сможет ли поехать с ним Ирина? Как ее там встретят? Вернется ли он назад?

Было ясно одно: их любовь должна была вынести множество испытаний на прочность — расстоянием, временем, а главное, их способностью понимать и принимать человека из «другого мира». Роберто Энрике часто рассказывал, как принято у них на Кубе, а Ирина слушала и удивлялась. Все у них было по-особому: и школа, в которую детей отдавали с пяти лет, и обычаи, и даже новый год без елки.

Молодым выделили отдельную комнату в общежитии. Уже в следующем году у них родился сын Эдик. К расписанию лекций, экзаменов и зачетов добавилось еще кормление, пеленание, прогулки, а иногда бессонные ночи. Главная трудность была в том, что малыша не с кем оставить. Мама Ирины приезжала на какое-то время, а потом ей нужно было ехать домой. Выручали соседи по общежитию и девушки-кубинки, но и у них не всегда было свободное время.

Тем не менее, молодые родители продолжали учиться. У них была разница в один курс. В 1987 году Ирина уже получила диплом, а Роберто Энрике предстоял еще один год. На учебу он уже ездил из хутора Госпитомник, где они жили с ее родителями.

Куба – любовь моя

Полгода отец проработал механизатором в «идущем в гору» совхозе, и уже через полгода, в числе первых им выделили добротный новый коттедж. В нем вполне дружно уживалось три поколения. И даже когда Ирина и Роберто Энрике хотели уйти и начать самостоятельную, отдельную жизнь, отец спросил:

— Разве вам с нами плохо?

В том-то и дело, что им было не плохо. Тем более что Ирина сразу же устроилась на работу в школу, и было кому присмотреть за Эдиком.

В июне 1989 года Роберто Энрике собирался на Кубу. Ему нужно было отработать на родине как минимум четыре года. Супруги договорились, что Ирина с сыном приедут чуть позже, как только уладятся все дела с разрешениями на выезд и документами. Выехать из СССР за границу было не просто: даже если к мужу и даже если в дружественную страну.

«Попозже» растянулось до декабря. Когда все готовились к встрече нового года, они собирались в дорогу, не совсем представляя, какие же вещи следует с собой взять. Зимы на Кубе не бывает, но может там случается похолодание или тропические дожди?

Около семнадцати часов в воздухе – и они уже спускались по трапу самолета. По местному времени было шесть часов тридцать минут утра, «остров свободы» только-только просыпался. Первое ощущение, которое испытала Ирина — волна влажного теплого воздуха. Как будто она «нырнули» в огромный океан, который «дышал» где-то рядом. Оказались ненужными предусмотрительно захваченная курточка для Эдика и многие другие вещи.

В аэропорту их очень тепло и радостно встречали муж и родные. Оказалось,

что здесь им все рады, и что они полюбили семью Роберто Энрике еще до того, как они приехали.

На Кубе тоже отмечали новый год, но по — своему. Ирина надела нарядное платье, сделала прическу, но едва они с мужем вышли на улицу, их с криками и смехом окатили водой. Сначала она разозлилась и обиделась. Потом увидела, что то же самое делают с другими. Просто у них такая новогодняя традиция – окатывать прохожих, о которой, между прочим, ее никто заранее не предупредил.

Праздничный новогодний стол тоже отличался от русского. На улице жарили поросенка на вертеле и готовили блюда, которые она никогда раньше не пробовала. Кубинцы никогда ничего не заготавливают впрок и не хранят. У них круглый год продается и выращивается множество самых разнообразных овощей, фруктов, кореньев, которые тут же, за считанные минуты приготавливаются и подаются к столу. Один раз Ирина решила удивить и порадовать своих родных русскими пельменями, которые они назвали «сомбрерито»- маленькими шляпами. Им едва хватило терпения, чтобы дождаться, когда пельмени будут сделаны. Потом они не могли понять: так долго готовятся и так быстро съедаются?

Ирине пришлось испытать те же трудности, что и Роберто Энрике в свое время. Все родные старались с ней поговорить, что-то спросить, узнать, но она едва ли их понимала. Она усиленно штудировала разговорник, который принесла сестра мужа. Спустя примерно год, поняла, что уже спокойно и уверенно может общаться с кубинцами, и стала задумываться о работе.

В школе ей «достался» десятый класс. Сначала было непривычно, что на этой территории обучались только старшеклассники. Другие классы – на своих территориях. Ребята обращались к ней и другим преподавателям по имени, и не стеснялись лишний раз задать вопрос или высказать свое мнение. Дух свободомыслия или некой раскрепощенности и в то же время строгая дисциплина. Это было то, что так понравилось ей в кубинской школе. Школьный курс обучения – двенадцать лет, по окончании – единые экзамены с оценкой по системе баллов.

Эдику исполнилось пять лет, и он пошел в подготовительный класс. Воздух острова свободы и купанье в океане пошли ему на пользу: он перестал болеть бронхитом, окреп и загорел. Когда в 1991 году он с мамой отправился в отпуск в далекую Россию, ему уже не страшен был долгий перелет.

Она была не готова к тому, чтобы навсегда остаться на Кубе, а он ни за что на свете не согласился бы расстаться с женой и сыном. Когда из России пришло известие о болезни мамы, они засобирались в дорогу. Оба избегали разговора о том, вернуться ли сюда снова. Вернулись только в 1997 году: вырвались на месяц в отпуск. К этому времени у них уже была двухгодовалая хорошенькая Беатрис.

Она не помнит той поездки. Когда в школе все ребята делились своими самыми заветными желаниями, она сказала:

— Больше всего я мечтаю съездить на Кубу.

У Беатрис темные волосы и глаза, но светлая кожа. Она уже не может так свободно говорить на испанском, как ее брат. Не было практики. Сейчас она учится в седьмом классе.

Не ищите вы на карте

Тогда своим кубинским родным они обещали, что приедут через пару лет, но разлука затянулась. Роберто Энрике больше десяти лет уже не видел родителей, сестер и братьев. Ситуация изменилась. Теперь на билет нужны десятки тысяч. Для сельских учителей с их скромной зарплатой это огромные деньги.

Они живут в супружестве двадцать два года, на которые как раз выпала эпоха перемен. Уже престал существовать социалистический лагерь и та страна, в которую поехал когда-то учиться Энрике, да и на Кубе наступили другие времена.

С начала 60-х годов по начало 90-х Куба была союзником СССР, оказывавшего значительную финансовую, экономическую и политическую поддержку, деятельно участвовала в судьбе революционных движений Латинской Америки. Национальный лидер Фидель Кастро отрицательно отнёсся к политике перестройки в СССР и даже запретил распространение на Кубе ряда советских изданий. Советские военные базы были «свернуты», наши соотечественники возвращались домой. И вместе с ними – Ирина и Роберто Энрике.

В 1993 году молодой дипломированный специалист Гимаро Феррер не мог найти работу в России. Ему пришлось заниматься тем же, что и их соседи и односельчане: выращивать и продавать овощи. Были времена, когда ему было в диковинку сажать и копать картошку, а теперь с сознанием дела выращивал огурцы и помидоры в парнике. К этому делу подходил основательно и по науке: все-таки он по образованию химик и биолог.

Потом Ирина узнала от коллег, что в Озерной школе как раз требуется преподаватель по этим предметам.

Надо сказать, что перед директором школы стояла непростая задача: решить, подойдет ли им учитель, который по-русски говорит с акцентом и выглядит не совсем привычно. К тому же у него было двойное имя и фамилия. Надо сказать, что директор в своем выборе не ошибся. Очень скоро Роберто Энрике полюбили и ученики, и их родители. Вот только сам он не совсем так представлял себе работу учителя: в скромной сельской школе не было ни пособий, ни реактивов. Химию приходилось объяснять, как говорят, «на пальцах». Учителям по нескольку месяцев не выплачивали заработную плату, и часто на проезд приходилось «выкраивать» последние деньги.

Теперь в Озерной школе добрым словом вспоминают о преподавателе-кубинце. Знают, что он работает по контракту в Волжском гуманитарном университете, в Центре изучения иностранных языков: преподает испанский. Да еще трудится по совместительству в местной котельной оператором. Батареи холодные или еще какие-нибудь неполадки — односельчане к нему обращаются. Уж он-то обязательно разберется, никогда не уйдет в «загулы» или «запои». А если учесть, что он продолжает выращивать овощи на двух участках: приусадебном и дачном, становится ясно, что времени у него в обрез. Летний день – год кормит. То, что он настоящий деревенский житель, видно по рукам, привыкшим к земле.

Но это в теплое время, а зимой, бывает, мучается от безделья. Выходит на их тихую улицу, смотрит на двухэтажки напротив и удивляется: сколько можно сидеть дома? Почему никто не выходит? Он уже и дорожки все от снега расчистил, и собаку потрепал по спине. И тогда, стоя в снежной тишине, он вспоминает знойную Родину. Страну, куда хочется еще раз вернуться, но ради которой он ни за что не оставил бы своих самых родных.

Роберто Энрике, как и положено, — главная опора в семье. Совсем недавно нужны были средства на оплату учебы сына, который поступил на престижный факультет в университете, лечение дочери, ремонт коттеджа, покупку компьютера и так далее. Правда, теперь Эдик уже устроился на работу, пока не по специальности. Все-таки есть надежда, что в Волго-Ахтубинской пойме туризм и инфраструктура отдыха будут развиваться. Тогда нужны будут и менеджеры по сервису и туризму.

Ирина Александровна много лет работает в Бурковской школе. Сейчас у нее «подопечный» восьмой класс, где она еще преподает сразу три предмета: алгебру, геометрию, физику. Предметы непростые, а требования к ученикам предъявляются строгие. Им после девятого класса уже сдавать ЕГЭ. И хотя сейчас система тестирования вызывает множество споров и неоднозначных мнений, одно ее радует точно: нынешние школьники становятся все более раскрепощенными. Они уже чем-то похожи на тех, которых узнала на Кубе. Еще она считает, что ей в жизни очень повезло с мужем. Такие мужчины: добросовестные, ответственные, любящие встречаются далеко не всем.

За двадцать с «хвостиком» лет они прониклись культурой, традициями другого народа и «притерлись» характерами.

— Да она такая же стала! – С улыбкой пояснил Энрике на вопрос о горячем южном темпераменте.

В их семье принято отмечать и католические, и православные праздники.

День матери, например, на Кубе празднуют в мае, а в России — в ноябре. Но есть один общий праздник, символичный для этой семейной пары, – день влюбленных. Теперь, спустя столько лет: трудных, радостных, важных, памятных и не очень, они уверены, что это была любовь с первого взгляда. Та самая, для которой не важно, где ты родился и какого цвета у тебя кожа. Та самая, для которой нет преград.

Валентина Дорн

Ох уж эти детки

Опубликовано автором
Ответить

Щенок завелся

Я – щенок в пакете, — заявила Настена, и я с грустью представила, что теперь вытащить этого «щенка» из-под одеяла и заставить одеваться, нет никакой возможности. Тем более, всем известно, что эти животные скулят, а иногда и кусаются.

Настена полностью вжилась в свою роль: она лежала, выбросив из кроватки на пол подушку, выставив поверх одеяла руки и неестественно вывернув их ладошками вверх. На ладошках были отчетливо видны следы вчерашней «художественной деятельности» от фломастеров. При этом она еще щерилась своей почти ангельской улыбкой с дыркой вместо одного переднего зуба.

Сразу было видно, что этот матерый «щенок» просто так не сдастся. Я решила действовать хитростью, и поинтересовалась, кто «его» туда, в пакет, засунул.

— Хозяин, — без раздумий ответила Настена.

На это трудно было что-то возразить. Тем более что действия хозяев – вещь непредсказуемая и необъяснимая. Ну, например, некоторые считают, что их питомцы должны любить купаться, так же, как они. Если хозяин, скажем, запросто закидывает бедное животное в реку, то почему он не может засунуть его в пакет?

Мой «щенок» лежал тихонько и думал о чем-то своем. Я ушла на кухню, и минут через десять услышала поскуливание. Игра ведь только тогда имеет смысл, когда о ней знает кто-то другой. А так, что за удовольствие лежать в тишине и воображать себя щенком в пакете.

—Настя, ты собираешься вставать? – как можно более строго спросила я.

—Не могу. На мне гора бананов.

—Ну ты же была щенком?

—Так они на мне, на щенке.

Нужно было как-то выдворить ее из постели, и я сказала, что обычно утром все щенки завтракают и идут гулять. Она скосила глаза из-за решетки кроватки в направлении окна и заявила, что утром она никогда еще не видела на улице щенков.

—Ну и, пожалуйста, лежи себе на здоровье. Но имей в виду, что так себя ведут не щенки, а старые, больные животные.

Около десяти часов утра, видимо, проголодавшись, «щенок» выбрался наружу и долго чем-то гремел, разыскивая носки и наскоро сброшенные вчера колготки. С горой одежды, среди которой попадались папины носки, носовой платок и какие-то тряпки для кукол, она пришла ко мне. Сзади, как змея, волочился рукав от платья.

—Ну, уж нет, одевайся сама!

Настена сбросила гору одежды на пол, села рядом и принялась сосредоточенно сопеть, натягивая непослушные колготки.

На следующий день утром мне нужно было срочно идти по своим делам. Я включила громкую музыку и подошла к кроватке. Настена натянула одеяло на голову и не двигалась.

-Вставай, – потрясла я ее за плечо.

Настена откинула одеяло, под которым обнаружилась шкодная и совершенно не сонная мордашка. Такое ощущение, что они только и ждала этого момента.

—Ты знаешь, кто я? – Радостно спросила она. – Я – мышка в норке.

Птичку жалко

Никита

— Мама, смотри, петушок!

Никитка сидит на ступеньках, а я завязываю ему шнурки, потому что сам он еще не умеет. Оторвавшись от своего занятия, поднимаю голову в направлении крохотного пальчика. Сама бы я ни за что не заметила бы, что на столбе сидит нечто из ряда вон. Очень важный, с хохолком и зелеными, красными перьями, крючковатым клювом – самый настоящий попугай.

—Нет, Никита, — задумчиво поясняю я, — это не петушок. Сама про себя думаю: и с каких это пор попугаи у нас завелись? Может, это наш местный вид какой-то…

—Мой?

Никитка имеет привычку присваивать себе все живые существа, которые зрительно меньше его. Все встречающиеся по дороге кошки, собаки, маленькие девочки в ярких курточках – все его. Он растет большим собственником. Поэтому нам так трудно уйти от столба, попугая и надежд, с них связанных. Когда мы пришли назад, то попугая уже не было. Улетел, как Карлсон, но обещал вернуться, если переживет нашу зиму.

В другой раз на наших глазах развернулась трагедия. На крыше дома подрались несколько синичек. С громким писком на землю упал серый взъерошенный комочек, и в следующую долю секунды оказался в зубах у нашего котенка.

—Отдай, птичку! Я тебе молока дам, — пыталась я уговорить кота, который вообразил себя свирепым хищником. Он ворчал и шипел, и чем старательнее я пыталась отобрать добычу, тем сильнее он сжимал челюсти. Наш маленький охотник утащил птицу-синицу на грядку с луком, припорошенную желтыми листьями. Теперь поверх них лежали еще и перья. Никита долго смотрел на них, а потом спросил:

-Мам, а зачем он моего попугая съел?

Ох уж эти сказки

Никитке пора спать, но когда тебе четыре года, ужасно жалко тратить время на такое скучное занятие. Когда мы уже «клюем носом» на исходе рабочего дня, энергия из него бьет ключом. В основном, по нашей голове.

И все-таки есть один способ завлечь его в постель: почитать книжку. Лежа в постели, мы читаем, наверное, в сотый раз «Бармалея» или «Доктора Айболита». Глядя на красочные картинки, Никитка задает дополнительные вопросы, не предусмотренные автором. Наконец, книжка прочитана. Как только щелкает выключатель светильника, Никитка бодрым голосом заявляет:

—А теперь сказку!

На дворе может быть глухая ночь, землетрясение, потоп, но сказка после книжки обязательно должна быть. Это как ежедневный моцион, изюминка в булочке. Спорить и возражать бесполезно. Поэтому я спрашиваю:

—Про что?

Никитка любит сказки про вещи. Поэтому он говорит обычно:

—Про лампочку (батарею, окно, дом, кровать).

В сказках, которые я выдумываю на скорую руку, все эти вещи говорят, передвигаются, думают, превращаются во что угодно. Что касается нашего папы с техническим образованием, то ему иногда трудно приходится. Он начинает слабо возражать:

—Ну не знаю я сказку про батарею, давай лучше про репку.

Никита ни за что не соглашается на репку: это же другой век. Каково ему, поднаторевшему в виртуальных играх и знающему рекламу наизусть, слушать такое. Но все-таки он делает уступку:

—Тогда давай про светильник.

—Ну, слушай: посадил дед репку…

—А вместо репки вырос светильник, — встреваю я, чтобы между моими мужчинами не было разногласий, а то очень уж спать хочется.

Дальше события в сказке разворачиваются так: сорвал дед светильник, повесил его на стенку, включил. Сидит при свете – и с голоду пухнет. Потом пошел он на базар, продал светильник и купил репку. Съел всю репку – и опять голодать начал. Так и умер с голодухи в полной темноте.

Никитке сказка понравилась. Он сказал, что даже все его львы, которые живут под кроваткой, уснули. И сам он через минуту сладко засопел носом..

—А в чем мораль-то?- Спросил муж.

—Мораль такая: от судьбы не уйдешь…

—Это точно, — подтвердил он, переворачиваясь на другой бок.

«Рыбалка»

Ура! Наконец-то мы едем. Мы трясемся на заднем сиденье машины с совершенно блаженными улыбками на перепачканных землей лицах. Просто в самый последний момент, в спешном порядке муж с детьми копали червей. Теперь черви в мыльнице с отломленным уголком тряслись вместе с нами и не знали, что они — корм для рыб. Я еду подальше от плиты, кастрюль и зарастающих травой грядок, дети, потому что они вообще любят куда-то ездить, а муж — потому что он собрался ловить рыбу. Он — легендарный рыбак. В том смысле, что за все годы нашей совместной жизни поймал только немного корма для кошек. Он и рыба — понятия несовместимые. Но все-таки рыбалка — это ведь лучше, чем охота. Да и зачем нам рыба? Мы же просто на речку едем. А черви — это так, для «блезиру».

Мы выгружаемся. Удочки, прогулочная коляска для маленького, одеяло, чтобы на земле сидеть не холодно, пакет с продуктами, запасные колготки, куртки, если похолодает… Стихотворение «За город начал рыбак собираться» — это про нас. С очень серьезным видом муж стоит с удочкой в руке, а мы ему «не мешаем». Просто каждую минуту Настя спрашивает: — Ну что, клюет? А младший Никитка тянет его штаны и просится на руки, потому что на своих ногах стоять неохота, и ничего не видно из-за травы. — А мы под рыбу взяли что-нибудь? — Допытывается дочь. В ответ — ни звука. Наш папа онемел и окаменел. Он — памятник любителям-рыбакам. Поняв, что разговора не получится, дочь переключается на меня: — Мам, я есть хочу.

Я смотрю на часы: прошло пятнадцать минут, как мы прибыли. Это рекорд. Обычно проходило не больше и пяти. Растут дети, меняются, а мы мудреем. В лес теперь ходим и ездим только с едой, но горбушка хлеба для подкормки рыбы ее тоже устроит. Мы выбираемся на дорогу и бежим. Настя — потому что любит бегать в лесу, Никитка — потому что всегда ей подражает, а я бегу, чтобы его ловить, прежде чем грохнется на землю. Такой вот вереницей мы продираемся через лесополосу с пеньками и коварными ямками, замаскированными листьями. Я не вижу ничего, кроме головенки с развивающимися светлыми кудрями. Наверное, так двигаются пикирующие бомбардировщики. Только без звука. Стоп! Похоже, что звук сейчас будет. Какой-то корешок цепляется Никитке на ножку, и я не успеваю его подхватить. Тишины в лесу как не бывало. Единственное, что может нас утешить — это лягушка, которая таращит глаза где-нибудь в тине. Размазывая слезы по лицу и роняя на ходу прилипшие листья, мы идем искать царевну-лягушку. Коварная паразитка не хочет показываться на глаза, но зато мы находим бабочку, стрекозу и красивый цветок. Все это ловится, хватается и срывается: красота должны быть осязаемой. Дожевывая горбушку (бедные рыбы опять остались без хлеба) появляется дочь: — Мам, а когда мы домой поедем? Ну, естественно, какой же уважающий себя человек будет торчать в лесу, если хлеб съеден, ноги устали от беготни, а по телевизору показывают мультики. Но мы не можем уехать без «добычи»: мы хотим золотую рыбку. Сгрудившись возле папы, смотрим, как ему на крючок попадаются только какие-то водоросли. -Здесь рыбы нет, — заключает он, и начинает сматывать удочки. Напрасно кошки будут встречать нас истошным криком. Мы грузимся в машину. Но прежде чем захлопнуть дверцу, я бросаю последний взгляд на речку и замечаю, как в лучах заходящего солнца сверкнула чешуей огромная рыбина.

Про «живность»

uschan1

Вся домашняя «живность» поселилась у нас или завелась сама.

Семь лет назад зимним вечером пришла кошка Миска. Миской мы ее назвали от слова «мисс», а не от той «миски», из которой она ест. Хотя иногда мне кажется, что для нее ближе второе..

Кошка пришла в нужный момент: за несколько минут до этого мы наблюдали с замиранием сердца, как по кухонному подоконнику гуляет мышь. Мы принесли обнаруженную у дверей кошку и посадили ее на подоконник. Видимо, в ее планы не входило вынюхивать и выслеживать мышей, – она просто сидела и мурчала, точнее, рокотала. Как будто кто-то невидимый нажал кнопку – и механизм заработал. Так вот сильно она обрадовалась. И нам тоже ничего не оставалось делать, как обрадоваться.

Из Миски получилась заботливая мама. Она вечно перепрятывает своих котят. Один раз даже умудрилась затащить их наверх шкафа, который стоит на улице. Одного ее котеночка: наполовину белого, наполовину полосатого, как она, мы решили оставить себе. Котеночек вырос в добродушного и ужасно сообразительного кота. При желании его можно обучить всяким трюкам. При команде «на лапки!» он встает задние лапы, а передними тянется к руке и подталкивает ее, чтобы его гладили. Он вечно дерет с себя шерсть клочками, и за это вынужден обитать на улице. Когда ему холодно, то он спит вместе с собакой Рыжей. Залазит на нее, как на какой-нибудь коврик.

uschanryga

Рыжу принесла в мешке наша бабушка. Один раз они с дедушкой пасли коз в лесу и под кустом увидели целый выводок щенков. Поскольку у них уже есть пес Жулик, сердобольная бабушка решила «пристроить» хотя бы одного у нас. Причем выбрала самого рыжего и лохматого. Как она сказала, чтобы зимой не мерз.

— Это вам подарок, — заявила бабушка и тут же ушла доить коз.

«Подарок», которого мы называли то Рыжиком, то Рыжкой, сначала жил под крылечком, а потом осмелел и стал «охотиться» за нашими ногами. Когда я подметала возле крылечка, он цеплялся всеми зубами за щетку, и так перемещался с ней туда и обратно.

-Какой же он породы,- гадали мы, — то ли Колли, то ли Водолаз.

У него были тонкие длинные лапы, длинная черная мордочка и густая рыжая шерсть.

В итоге Рыжа выросла в «гончую дворнягу». Когда мы ее выгуливаем по берегу, она носится кругами с фантастической скоростью, крепко прижимая свои ушки — «пальмочки».

Раньше мы думали, что Рыжа никогда будет бросаться на людей. Каждое утро она «совершала обход». Встречала всех детей, которые шли в школу, заходила в школьную «кочегарку» и «дежурила» у дверей. Она разрешала себя гладить и заискивающе виляла хвостом. В звании «общая любимица» Рыжа объедалась булочками и пирожками. Потом наша рыжая «красотка» все чаще стала по-настоящему рычать и пугать прохожих. Пришлось посадить ее на цепь.

Сногсшибательная милость

rygka1


Конфета к чаю оказалась какой-то непригодной: с белыми разводами на псевдошоколадных боках.

— Надо будет Рыже ее отдать, – решила я и отодвинула ее в сторону, даже не потрудившись завернуть.

— Я! Я отдам, — обрадовался Никита возможности порадовать Рыжу и, конечно, забыл про свое обещание.

Через несколько дней, отправляясь гулять, мы все же прихватили ее с собой.

Рыжа, которую мы только-только приучали к цепной жизни, никак не хотела мириться с лишением свободы. Она изрыла всю свою территорию в надежде уйти от ненавистной конуры подземным ходом. В какой-нибудь собачий рай, где полным — полно костей и нет ошейников и цепей.

Услышав, как хлопнула дверь, она воспряла духом и радостно замахала хвостом. Каждый раз, когда кто-то выходит из дома, она думает, что сейчас ее будут кормить.

Без лишних предисловий Никита размахнулся и отправил конфету по траектории прямо к Рыжиной морде. Раздался странный звук, после чего мне в голову пришла мысль: оказывается, собачья морда такая твердая…

Рыжа заскулила и убежала в конуру, откуда с недоумением поглядывала на конфету.

— Ты что: не хочешь? – Искренне удивился Никита.

Самому мало

Никита любит гулять на улице так, чтобы у него были одновременно заняты и ноги, и рот. Если бублики и пряники закончились, то он может взять просто кусочек хлеба.

С чувством собственного достоинства он медленно разгуливает по дорожке, оставляя после себя шлейф крошек: на улице мусорить не возбраняется. За ним следом ходят кошки и Рыжа, с подобострастием поглядывая наверх. Из особой милости Никита иногда откусывает кусочки и бросает их на землю. При этом следит, чтобы никто не подобрал лишнее, а крошки всем доставались по справедливости. Надо сказать, что дело это непростое и очень-очень ответственное.

Однажды он вышел с сухариком, который не очень хорошо разгрызался.

Кот Ушан и кошка Миска с выгнутой спиной и поднятым хвостом терлись об его ноги, а Рыжа, которая не умеет так подлизываться, ходила следом за всеми, внимательно заглядывая Никитке в глаза. На морде у нее застыло выражение ожидания и какой-то по-собачьему отрешенной грусти. Время от времени Миска подвала голос, на что Никита повторял заимствованную у меня фразу:

— Не ори!

Никита доходил до столба, разворачивался и шел назад, — вся процессия следовала за ним по пятам. Из-за забора за всем этим наблюдала еще одна пара собачьих глаз: соседская овчарка Грета. Видимо, ей тоже очень хотелось попробовать сухарика.

Как-то раз Рыжа прошмыгнула молниеносно через калитки на улицу. В последнее время пугать прохожих на улице стало одним из ее любимых развлечений. Она с лаем бежала вслед за ними и делала вид, что вот-вот догонит и укусит. Поэтому мы и решили посадить ее на цепь.

— Замани ее во двор, – попросила я Никиту и дала ему небольшой кусочек хлеба.

Кусочек подействовал: через несколько секунд Рыжа прыгала на задних лапах вокруг Никиты, который, увертываясь, торопливо поедал приманку.

В конце концов, он ведь сделал, что от него требовалось: заманил собаку во двор.

Средство для засыпания

А сон все не шел и не шел.  Никита лежал один на своем диване в комнате наверху,  ворочался и время от времени вздыхал. Внизу работал телевизор,  говорили взрослые и горел свет,  пробиваясь  в Никткину комнату  расплывчатыми полосками.

Вообще-то его уложили для того, чтобы он как следует выспался перед школой и утром одевался сам, а не сидел с закрытыми глазами на постели. Уже тетя Оксана с Хрюшей пожелали спокойной ночи, зубы почищены,  ноги вымыты,  на небе полным-полном звезд, а сон все не шел.

Несколько дней назад Никитка сделал себе спальные очки, вырезав их и старого трико. Очки были на резинке и без прорезей. Одеваешь- и погружаешься в полную темноту, полоски света исчезают.  Но очки не спасали от шума.

— Нужно пришить к очкам затычки для ушей, — решил Никитка.

Родители даже и не слышали, как он взял из своей тумбочки, где есть все, что угодно, два кучсочка ваты и иголку с ниткой. Пять -десять минут усердного шитья сделали свое дело: Никитка устал. Пока он лазил в тумбочке, вдевал нитку, завязывал узелки. . В общем, сделав задуманное, он уснул крепким и спокойным сном.

— А это что такое? — Спросила утром я, прибирая постель и обнаружив кусочек синей тряпочки с  пришитыми черной  ниткой ватными комочками.

-Это маска для сна.

-А зачем к ней вата приделана!

— Это затычки для ушей!

Некотрое время я внимательно рассматривала «набор для засыпания».

— Да… Это нужно запатентовать… Никита, а можно я у тебя буду брать, когда   мне  не спится?

Подарок от Миски

Кошка Миска прожила у нас долгих десять лет, попеременно заботясь то о своих новых котятах, то о Никитке. Видимо, она самого начала, когда ее холодным зимним вечером взяли в дом, что ее главная обязанность – это ребенок, которому в то время не было и года. Такое ощущение, что между этими двумя существами установилась какая-то непонятная для других связь.

—  Останешься один нанемного? – Спрашивала я Никитку, отправляясь куда-нибудь в магазин.

— Я не один! Я с Миской! – Заявлял Никитка.

Миска вечно сидела рядом с ним:  или дремала, или следила за его движениями  зеленющими глазами. В отличие от многих других детей,  Никитка Миску не трепал и не таскал за уши и хвост Он искренне огорчался, когда вечером кошки не оказывалось дома. Она обычно  спала у него в ногах. Сначала мы пытались ее сгонять с постели, но потом махнули рукой:  пусть уж спят так, если им нравится.

— Запустите  Миску! – Кричал  Никитка сверху, из своей комнаты.

Я шла к двери, за которой действительно оказывалась Миска. Не удостоив меня своим вниманием, она  лихо взбегала по лестнице, и через минуту  звонко «рокотала» на краешке постели.

Прожив восемь или девять лет, Миска как-то «потускнела» и похудела. Люди под старость седеют, а она  порыжела и выцвела. Она и раньше не отличалась  размерами и красотой, а теперь стала уж совсем неприглядной.

— Ну и курица, – говорил на нее муж.

— Надо будет котеночка от нее оставить.  Кошечку такую же, как она, – говорила я. Мне было как-то трудно смириться с тем, что  скоро она исчезнет из нашей жизни навсегда.

В марте  Миска родила троих совершенно черных котят.

— Не знаю, кошечки это или нет, но они все трое одинаковые. Сама выбирай, —  взвалил на меня муж весь груз ответственности.

Котята очень громко пищали в руках,  а Миска так вообще сходила с ума. Она  мяукала, вставала на задние лапы, пыталось передней лапой дотянуться до котенка и смотрела на  нас глазами, полными отчаянья и, как мне показалось, влажными от слез.

— Ну, давай вот эту кошечку оставим.  На ней  чуть-чуть полосочки виднеются, – сделала я свой выбор.

Миска отнесла свое чадо в диван, который стоял в зале, и  в ближайшие месяцы выходила оттуда редко.  Правда, иногда нам очень хотелось посмотреть на котеночка, и мы  забирали его оттуда. Котенок поднимал  такой страшный писк, что  приходилось немедленно возвращать его на место. Он был ужасно крикливым и толстым, поскольку ел за троих. В какое-то время он, со своими крохотными круглыми ушками, больше напоминал моржонка.

Один раз утром в детской комнате раздался громкий хохот.  Поднимаюсь в детскую и вижу такую картину: Миска  каким-то чудом пронесла своего «моржонка» по лестнице Никитке на постель. Решила, что пора ей уже совмещать  одного и другого ребенка. А может, она  хотела приучить малыша  к своему подопечному, чтобы он спал здесь вместе с ним.

Как только котенок подрос и стал выбираться из дивана, он начал хулиганить: виснуть на шторах,  кусаться и донимать свою пожилую маму. Бедная Миска  иногда вяло от него отбивалась, но чаще убегала и пряталось. Во время драки — игры он свирепел не на шутку.

— Нет, ты не пуся, ты – монстр какой-то, – с такими словами я отдирала хулигана от штор или Миски, чтобы  выдворить из дома.

Он оказался  совсем не кошечкой и  абсолютно не похожим на Миску: с крупными лапами и длинной шерстью. Из-за повышенной лохматости мы и назвали его Ворсик.

Один раз мы рассматривали фотографии в интернете и  увидели на одной точно такого кота. Внизу было подписано, что это  сибирский кот. Наш  сибирский получился от скрещивания обычной русской полосатой кошки и  чистопородного сиамского кота, который жил по соседству. Размеры и   длинную мягкую  шерсть он унаследовал от папы, заодно с дымчатым оттенком, а серый цвет и плоски – от мамы.

Миска научила его правилам поведения домашнего кота и ловить мышей, не раз притаскивая в зубах добычу.  А потом они исчезла. Мы ждали ее день, другой, но она больше так и не пришла. Никитке она несколько раз снилась потом.

Ворсик превратился в огромного пушистого кота, который в отличие от мамы, относился к Никите как-то панибратски: запросто мог  укусить или поцарапать.

-Вот это да! Где вы взяли такого кота? – Спрашивали у нас знакомые.

— Это у нас подарочек от Миски.

Ворсик позволяет себе разлечься на компьютерном столе или на коленях у какого-нибудь гостя. Правда, на одном стуле или коленках он не  умещается, частично свисает вниз.

Еще он терроризует всех котов, которые случайно проникают на наш или  соседский двор, где никто не живет. Он становится над бедным животным, распушая и без того лохматую спину, выгибается дугой и  так угрожающе орет, что  даже мне не по себе становится. Конечно, он куда красивее и роскошнее мамы, но мне порой не хватает нашей скромной и заботливой «курицы». Наверное, кот не так уж плохо, но  кошка, которая сама пришла – это совсем другое.


лирический дневник

Опубликовано автором
Ответить

Лирический дневник.

Небо – это глаза.

Часто ли вы смотрите на небо? Между прочим, психологи утверждают: если по пять минут в день смотреть на бегущие в небе облака, то уйдут депрессии и нервозность. Вы наполнитесь умиротворенностью и оптимизмом. Смотреть на небо не скучно: ведь оно все время меняется. Человека всегда потрясал этот размах и красота. Еще с первобытных времен, когда он, встав с четверенек, поднял голову вверх. Разве можно не восхищаться. Когда заходящее солнце превращает западный небосклон в море огненных красок, а небо заливается оранжевыми. Розовыми. Фиолетовыми, пурпурными оттенками. Глядя в ночное небо, усыпанное звездами. Невольно начинаешь задумываться о сущности бытия. Вечности. Лунная ночь обладает особой. Только ей присущей красотой.

Есть еще в окружающем мире масса вещей, которые могут наполнить радостью и внушить благоговение: череда горных хребтов в шапках снежных вершин, море и солнце, цветы и луга. И существуют чудеса рядом с нами, на которые мы редко обращаем внимание. Например, добрая улыбка, теплое прикосновение руки, ласковое слово. Я никогда бы не знал, какое это чудо: просто дышать, если бы однажды в детстве чуть не утонул. Словно вечность прошла в той недолгой борьбе с водной стихией и собственным страхом. И когда мне удалось вдохнуть глоток воздуха, я понял, что это божий дар. Как будто кто-то подарил мне новую жизнь. Помню, как в те минуты я начал смеяться, но не потому что мне было весело: я почувствовал себя бесконечно счастливым. Просто потому, что я умею дышать. И почему я раньше не обращал на это внимание? С тех пор я понял одну вещь: совсем не обязательно быть слепым, чтобы ценить возможность видеть, быть одиноким, чтобы любить близких людей…

Хорошие воспоминания многого стоят. Недавно один мой друг сказал, глядя на играющих на улице детей:

— Как хорошо быть маленьким! Сплошное ощущение беззаботности и счастья, а все взрослые – великаны.

Может, и не стоит всем нам скорее становиться взрослыми в полном смысле слова. Хотя бы потому, что мир глазами ребенка гораздо привлекательнее. Лет в десять, наверное, мы сидели с другом в шалаше, который сами построили в лесу, и оживленно спорили, кем лучше стать: путешественником или знаменитостью. Придя к выводу. Что лучше всего знаменитым путешественником. Мы стали «вынашивать» свою мечту. Представляли, как ведомые звездами и судьбой, мы отправимся в путь. Полный приключений, подвигов и открытий. Наконец, фантазии настолько нас захлестнули, что мы пустились бежать. Бежали по лесной тропинке, ломая и перепрыгивая через сухие ветки, которые представали как ловушки и злобные монстры. Добежав до дома, запыхавшиеся, но счастливые, мы договорились о продолжении путешествия и разошлись по домам. Счастливое было время. Хорошо тем людям, которые становятся серьезными и взрослыми, но оставляют в себе немного фантазий ребенка. Давайте взглянем на огромное небо и вспомним то время, когда все взрослые казались великанами.

Алексей Колотвин.

мартовская серенада в стиле РЭП

Опубликовано автором
Ответить

Мартовская серенада в стиле РЭП

Если принять во внимание, что наша жизнь – смена времен года, то весна — самая сумасшедшая смена.

Чисто женское наблюдение. Под влиянием солнечного света, птичьих трелей или чего-нибудь еще у мужчин гормон весеннего безумства вырабатывается. И как самый меткий выстрел с лазерным прицелом бьет прямо в голову и все остальные части тела. Дальше природа вообще выкидывает скверную штуку: при виде подходящей особы противоположного пола может наступить паралич здравого смысла, а язык начинает «нести» всякую чушь. Это фатально. Так же, как снег в феврале и первая травка в апреле.
Берегитесь, дорогие дамы, если на вашем пути встретился такой мартовский «первоцвет». «Ты узнаешь его из тысячи» легко: по легкой небрежности, вкрадчивой улыбочке, а главное, блеску в глазах. А уж если он еще «принял на грудь» для храбрости…И к тому же весной вон сколько праздников. Ради самого дорогого для них женского мужчины вообще готовы «не щадить живота своего». Все для нас, родных и любимых.
Маленькое отступление. По иронии судьбы (или как «В иронии судьбы») мне, например, чаще всего такие попадаются. В любой компании, на любом «мероприятии» самый пьяный – это мой. Ухажер, я имею ввиду. А вы что подумали? Пред тем, как заснуть в салатнице, в знак особой признательности он прольет шампанское на платье и расскажет о своей горькой судьбе. Уличные пьяные –это особое явление. Опираясь на свой опыт, могу дать подробную инструкцию, как вести себя в этом случае. Не спорить, не делать резких движений (может запросто свалиться под ноги), не вступать в объяснения. Лучше всего соглашаться и легонько кивать головой. Не стоит демонстрировать свое пренебрежение полным молчанием. В этом случае он решит, что вы его просто не слышите. Вы жене хотите дышать перегаром?
Но вернемся к «мартовским котам». Представьте себе такую картину: в маршрутное такси вваливается подвыпившая компания. Свободных мест полным-полно. Но самый пьяный, самый разговорчивый и беспардонный плюхается на сиденье…Куда бы вы думали? Конечно, рядом со мной.
— Де — е- вушка, а де – е – евушка…
Я всегда следую своей инструкции: легкий кивок головы, взгляд загадочно отстраненный, губы тронуты полуулыбкой. И весь мой вид миролюбиво говорил: «Знаю я вас, знаю. Как облупленных».
— Де – е – вушка. Хотите со мной выпить? Не хотите… Ну тогда я вас со своим племянником познакомлю… Племянник, иди сюда знакомится! Не хочешь?!
Племянник, как водится, самый трезвый и стеснительный. Он вообще готов сквозь землю провалиться, но мы же в такси….
— Де – е – вушка. Вам какие мужчины нравятся? Скромные? Племянник, иди сюда. Ты ей нравишься.
Под пронзительный душещипательный блюз из колонок «маршрутка» мчится по оттаявшей дороге, и кажется, что сама весна машет вслед убегающими ветками деревьев. Сумасшедшая, такая внезапная и щемящая весна. И так она «берет за душу», что плакать хочется. А тут еще мужик «затянул пластинку»:
— Де — е – вушка, ну как вас зовут? Это я не для себя – для племянника спрашиваю.
Пассажиры так посматривают заинтересованно: скажу или не скажу. А тут вдруг с переднего сиденья рядом с водителем голос раздается:
— Слушай, мужик! Почему для племянника? Я тоже неженатый.
Еще одно чисто женское наблюдение. Весной численность холостых резко возрастает. Ну, или они вдруг вспоминают, что до сих пор не женаты, а жизнь «уходит».
А потом все из «маршрутки» выходить начали. Мужчина с переднего сиденья легко спрыгнул на землю, открыл дверцу салона и, просунув крупное розовощекое лицо, спросил:
— Девушка, так как вас зовут?
Все оставшиеся «фыркнули», водитель «хмыкнул». Стало заметно, как у него над шеей расползаются щеки. Моя инструкция не предусматривала, как себя вести в подобных вопиющих случаях. Я просто помахала рукой, и мы поехали дальше.
Пришла домой, посмотрела на себя в зеркало. Ничего себе «красавица»: под глазами темные круги, на подбородке –прыщик вскочил. Надо, надо уже собой заняться. Массаж там, маски, витамины. Просыпаться надо от зимней спячки. Вон некоторые уже проснулись. Мужчины – они вообще весну сразу чуют. Так и знайте: если пристал кто-нибудь на улице – значит, весна.
И еще надо мне инструкцию свою «подработать». Внести там еще один пункт: что делать, если вас называют девушкой и спрашивают, как вас зовут. Как только разработаю этот пункт, внесу в него поправки и лично мной утвердю, тогда доведу до вашего сведения.
В.Дорн

Другой мир

Опубликовано автором

О людях с ограниченными физическими возможностями пишут непростительно мало. Проще сделать вид, что их не существует, нежели увеличивать мизерные пенсии, создавать рабочие места и так далее. По мере возможности я стараюсь восполнить этот пробел.  Поддерживаю отношения со многими героями публикаций и  искренне ими восхищаюсь. Если у  Вас есть желание    оставить сообщение для кого-то из них, пишите: я обязательно передам. Для того, чтобы почитать о них перейдите по ссылке нуждаются в нашей помощи. Ну а еще вы можете стать авторами,рассказать свою историю и поделиться своим опытом.