Архив автора: Валентина Дорн

Своя земля

Опубликовано автором
1

Данилка, которому скоро исполнится три года, деловито и уверенно ходит по своей земле. На глаза ему попадается котенок, который  потом долго и безуспешно пытается вырваться из цепких ручек: малыш своего не упустит. Его бабушка  Валентина Николаевна  говорит, что Данил – прирожденный фермер. Он уже в этом  году поливал рассаду из маленькой леечки. Ну и животных, по всей видимости, тоже  любит, причем  крепко.

Его младший полугодовалый брат Антон на поле чуть ли не самого рождения. Сам он еще не ходит, поэтому  вечно «прицепом» с мамой и папой, которые  умудряются  совмещать, казалось бы, несовместимое дело: растить  детей и выращивать овощи.

 

Большой огород для работящих хозяев

Молодые жители хутора Клетский Евгений и Олеся Головко  уже привыкли к тому, что  выходных дней у них почти не бывает. Невозможно их себе придумать, если они в ответе за двух мальчишек-сорванцов и два гектара посадок. В этом году родители  — предприниматели, у которых два магазина, почти полностью передали им полномочия земледельцев-хозяйственников. Помогают советом и  когда большой объем работ: например, высадка рассады в поле. Несмотря на предпринимательскую «должность», крестьянской работы не чураются.

На семейном совете, учитывая прошлогодний не очень удачный сезон, решили, что уж лучше сажать  все, но понемногу. Так что в этом году их поле можно сравнить с большим огородом, на котором  рачительные хозяева возделывают  все, что пойдет на стол для большой семьи: редис, огурцы, кабачок, баклажан, капуста, тыква, зелень, щавель и так далее. Только «грядки» очень большие: в основном, по двадцать соток.

А еще это поле можно сравнить  с опытным хозяйством: молодые земледельцы  намерены выяснить, какая  овощная культура  пользуется спросом и не требует особо сложных агротехнических приемов.

Как уже показал опыт, хорошим спросом пользуются ранние  овощи: редис,  капуста, молодые кабачки с тонкой «кожицей», которую можно и даже лучше не срезать. Их с удовольствием покупают в магазине свои же односельчане, которые  не имеют склонности к делам огородным. Овощ, у которого период вегетации проходит в минимальные сроки, – пекинская капуста.

-Она очень полезная. Не понимаю, почему наши люди  к ней пока не привыкли, – рассказывала Валентина Николаевна, срезая продолговатый, пышный вилок.

 

Где родился – там и пригодился

Земельный пай, доставшийся после развала совхоза, Кириченко оформили еще в начале двухтысячных годов. Когда представилась такая возможность, купили еще и соседние паи. Планировали, что когда-нибудь будут работать на своей земле. Все-таки  для них, с их крестьянской «закваской» дело это привычное  и понятное.

Задуманное  не сразу удалось осуществить: тут и семейные проблемы (у Кириченко пять сыновей, младший – Илюша родился с диагнозом ДЦП и  не может себя обслуживать самостоятельно), и не самые благоприятные условия для развития сельскохозяйственного производства.  Другие земли сельхозназначения поблизости так и продолжают зарастать сорняками.  Не спешит народ  выходить в поле. Даже на сезонные работы оказалось не так легко найти  желающих. Как и большинство других фермеров и хозяйственников, сейчас  предприниматели  оформляют квоту на рабочих из ближнего зарубежья. Приедут и будут жить в одной из построек на участке, где есть и свет, и вода.

— Сами мы уже не управляемся. Сейчас  прополки много, потом  массовый сбор урожая начнется, – объясняет Евгений.

Хорошая рассада, которую потом высадили в парник и в поле – это, в основном, его заслуга. В начале февраля  накрыли теплицу,  занимающую одну сотку земли. Потребовалось много дров и  труда, чтобы в феврале и марте в ней была майская температура. За два месяца ни одной спокойной ночи. Да и сейчас обычный рабочий день у  него начинается в семь утра, а заканчивается в одиннадцать вечера.

Евгению есть  для чего и для кого трудиться: он намерен передать землю, плодородную, не  «убитую» пестицидами, и все, что на ней, сыновьям. Научить их всему, что умеет сам.  После школы он окончил  училище по рабочей специальности, а потом  юридический колледж. Теперь может и  машину починить, и в букве закона разобраться, если понадобится. Его мама Валентина Николаевна надеется, что когда-нибудь сын   расширит производство и станет крупным фермером.

Но как бы ни складывались обстоятельства, она  не скрывает своей радости, что дети остались в деревне, не уехали в город.  Есть надежда на то, что  крестьянская династия продолжится. Вон какие внуки подрастают. Оба светловолосые, в июне уже успели загореть дочерна, «обитая» с родителями на участке под открытым небом.

 

Все у них получится

На фоне зелени на поле сразу же обращают на себя внимания  чучела  веселенькой расцветки, издали напоминающие фигуры людей с раскинутыми руками.

На самом деле вездесущие вороны не  клюют кабачки или редис: их внимание привлекают  тонкие  трубки с отверстиями – система капельного орошения.

Эту систему решили проложить сразу же, не считаясь с затратами. Решили, что она значительно позволит экономить поливную воду и облегчит труд. На участке есть скважина.

Из сельхозтехники у Евгения в наличии пока только мотоблок.  В этом году пришлось обращаться с просьбой  помочь  подготовить землю. Слава богу, что среди сельчан не перевелись люди отзывчивые. Предприниматели планируют, что  если  позволит прибыль (цыплят по осени считают), приобретут трактор.

Еще в планах – расширить производство, поскольку часть земли пока пустует. Опытные сельхозпроизводители знают, что для этого главное условие – гарантированный сбыт продукции. В своем магазине много овощей не продашь. Поэтому в ближайшее время предприниматели собираются установить связи с одним из перерабатывающих предприятий. Большие надежды  возлагают на коттеджный поселок «Журавушка», а точнее, его жителей, которых можно было бы заинтересовать  полезной и экологически чистой продукцией.   Поэтому  и хотелось бы, чтобы поселок строился  и заселялся быстрее.

Евгений намерен устроить ферму для крупного рогатого скота. Тогда и  отходы от  капусты  (у пекинской много верхних листьев приходиться  убирать) и других овощей шли бы в дело, и было бы удобрение на поле. Не случайно ведь  на селе  всегда старались держать скотину на подворье. Крепкое крестьянское хозяйство  именно многоотраслевое, оно  связано не  с одним производственным циклом.

Олеся  считает, что нужно завести  птицу какую-нибудь: тогда и яички будут, и деликатесное нежное мясо. Да и веселее станет на ферме, если будет стоять  птичий гомон и  крик петухов.

Планов много, и самое главное, что молодых супругов трудности не пугают. Угадывается огромное желание работать на своей земле.

— Я считаю, что-то из задуманного у них получится. Постепенно наберутся опыта, научатся и будут работать, а мы поможем, — рассудила Валентина Николаевна с уверенностью, на которую  способны только самые близкие люди.  С вдохновляющей уверенностью.

 

Валентина Дорн.

Кому на селе жить хорошо?

Опубликовано автором
Ответить

Это только в рекламных роликах домик в деревне, такой аккуратный и ухоженный, с подстриженными газонами и цветочными клумбами – воплощение мечты о жизни на лоне природы и свежем воздухе. Большинство деревенских домов выглядят совсем по-другому. И не столько потому, что хозяева такие ленивые и непродвинутые. Для огромного количества  сельских жителей  приусадебная территория – это так называемая производственная зона.  Здесь и штабеля дров, и ящики для рассады, и нехитрый инвентарь для работы, шланги для полива, пока не разбросанная по грядкам куча навоза и так далее.  По статистике, около десяти миллионов россиян  ведут личное подсобное хозяйство, которое для них главный, а иногда и единственный источник дохода. В Волгоградской области более 240 тысяч личных подворий и 11,6 тысячи крестьянских фермерских хозяйств.

 

Хозяйство личное – польза общественная

В этом году из-за холодной зимы жители хутора Клетского — семья Дергачевых получили  первый урожай огурцов только  после середине мая. Обычно в апреле  они уже торговали, торопясь за счет ранней продукции покрыть все расходы, связанные с  выращиванием овощей. Одна из основных статей расхода – это топливо для  рассадника.   Природный газ до хутора не «дошел», а одна машина дров стоит около семи тысяч. Чтобы  отапливать теплицы, дом, баню,  им нужно три машины дров.

Семена и удобрения тоже постепенно дорожают, а цена на овощи складывается не всегда в пользу наших крестьян.

-В прошлом году  цена на тепличные огурцы одно время доходила 3 рубля за килограмм.  В этом году, в мае уже опускалась до двадцати рублей. Оптовики «накручивают» на нашей продукции двойную выгоду для себя, а нам самим торговать  не дают. У них-то все выкуплено, а нам на рынке  достаются какие-нибудь задние ряды. Это в  лучшем случае, а то стоим прямо  вдоль улицы вместе с дачниками и боимся, что  сейчас прогонят. Мы согласны и платить за место, и, если нужно, свои столы привозить, но не дают, — рассказывает Вера Николаевна.

Она, муж  Петр Александрович и сыновья Петр, Александр, Николай уже много лет выращивают овощи на своем участке.  Родители их занимались тем же самым. Раньше выращивали в открытом грунте, теперь – под пленкой.  В этом году посадили 700 корней огурцов и 1000 корней помидор в двух балаганах. На их продукции можно знак качества ставить, поскольку  основное удобрение, которое  используют, – это коровяк. Жаль только что  оптовая закупочная цена не соответствует качеству.

Поскольку есть и опыт, и знания, и не лентяи, то они могли бы и больше выращивать. Главная проблема – та же самая, что у других сельских производителей: куда девать?

Раньше Дергачевы держали и скот на своем подворье. Потом сочли, что  дело это хлопотное и невыгодное, и остановились на овощах. Поскольку свой огород  круглый год не прокормит,  Перт Николаевич еще и работает по вахтовому методу.  По сути дела, ездит с одной работы на другую.

 

Право собственника

Большинство владельцев личных подсобных хозяйств стараются избегать повышенного внимания к себе. Не хотят, чтобы их фотографировали и писали   в газете. И не только из скромности: боятся за свою собственность. А вдруг кто-то узнает, что  они такие «богатые», и пожелает, чтобы поделились? Вдруг обложат налогом или конфискуют? В нашей стране, пережившей раскулачивание после октябрьской революции, и борьбу с нетрудовыми доходами в советское время, вообще очень сложное отношение к праву собственности. Наверное, у сельских жителей этот страх где-то в генах, передался от предыдущих поколений.

Наших бабушек и дедушек учили, что колхоз – это хорошо, а свое хозяйство – плохо, и скоро у нас наступит полный коммунизм. В тридцатые годы владельцы приусадебных хозяйств были обложены  налогами в  деньгах и в продуктах. Государство требовало поставлять с каждой семьи ежегодно от 40 до 60 кг мяса, от 100 до 280 л молока, а также  шерсть, яички,  картофель. Дополнительно вводилось ежегодное денежное самообложение каждого двора колхозника в размере от 8 до 16 рублей в зависимости от доходности. Ситуация немного изменилась в период хрущевской оттепели.

Сейчас владельцы ЛПХ не платят налогов, но и поддержки со стороны государства не чувствуют. Они в так называемом неформальном секторе экономики, пенсию себе не зарабатывают, в отпуск и на больничный не уходят.

-Кто мы есть? Все равно что гастарбайтеры, сезонные рабочие на своем участке! – С горечью о наболевшем рассказывал мне один из бывшем управленцев рухнувшего совхоза.

Он и рад был бы работать на каком-нибудь предприятии, а на своем участке разбивать клумбы и стричь газоны, да нет у него такой возможности. Детям нужно помогать, внук в платном колледже учится.  Вот и приходится каждый год накрывать балаганы и пахать землю.

 

Невыгодно, но надо

По статистике, сельское население беднее городского, а рабочий день у  сельского труженика в своем хозяйстве ненормирован. Чтобы вырастить телка, поросят или просто плодоносящее растение, необходимо время,  умение, терпение и деньги. Рассаду мы сеем, к примеру, в конце зимы, а урожай получаем  только летом. Какой еще производственный процесс занимает три-четыре месяца? Вкусовые  добавки, имитирующие вкус  свинины и рагу из овощей  производить быстрее и проще.  К тому же хороший и обильный урожай  никто не гарантирует:  болезни,  вредители,  заморозки, град, засуха и так далее. У нас же пол-России или даже больше – зона рискованного земледелия.

Непредсказуемость результата и необходимость в ежедневном кропотливом уходе стали причиной того, что часть сельских жителей уже отказалась от  грядок и  теплиц.

— Проще купить, чем вырастить, – выдвигают они веский аргумент в свою защиту на  основании, что им есть на что купить.

Сегодня  и фермеры, и хозяева личных хозяйств говорят об одном и том же: диспаритете цен.  Цены на овощи, молоко, мясо несоизмеримы с ценами на топливо и так называемые расходные материалы.  Поэтому  люди избавляются от  крупного рогатого скота. Раньше в каждом сельском дворе  раздалось мычанье и блеянье, а теперь – тишина.

— Как  это может быть, что литр молока и газированной воды стоит одинаково?  Производители просто наливают бесплатную воду в бутылку и газируют ее. А нам сколько всего нужно, чтобы крову вырастить. Корма какие дорогие стали! А молоко это потом еще и не сдашь  никуда, —  возмущался один сельский житель.

С молоком вообще беда. В этом году повесне по Волгоградской закупочная цена упала до пяти-шести рублей за литр!

В ответ на возмущение селян им предложили организовывать  КФХ, в которых предусмотрено  субсидирование этой стратегически важной для страны продукции.

 

Становитесь фермером – вам помогут!

КФХ пользуются гораздо более обширным перечнем форм поддержки: им возмещается процентная ставка по кредитам и займам; компенсируется часть затрат на выполнение работ по строительству, реконструкции и капитальному ремонту инженерной инфраструктуры для животноводческих комплексов, на приобретение технологического оборудования и быстровозводимых животноводческих производственных зданий, на проведение фитосанитарных мероприятий против особо опасных вредителей; выплачиваются субсидии за реализованную продукцию животноводства, за увеличение численности коров молочного направления.

По крайней мере, так значится в обязательствах, которые берут на себя власти. Но несмотря на это,  народ не спешит оформлять фермерское хозяйство. Мне кажется, основная причина – неверие в то, что в действительности все эти меры поддержки будут оказаны. Обещания и реальная жизнь – не одно и то же.  Да еще сколько бумаг подписать, документов оформить – забегаешься по кабинетам.

Фермер – это не должность, это особый склад человека, в котором и организаторские способности  должны быть, и крепкая крестьянская «жилка». Если применительно к нынешним условиям рыночной экономики по-российски, фермер – это «покруче»  председателя совхоза. Сколько их уже разорилось, сошло на нет в своей попытке пополнить закрома родины.

Парадоксально, но Россия пополняет закрома импортными овощами и фруктами, а народ на селе не знает, куда девать выращенные с таким большим трудом огурцы.

 

Не все овощи одинаково полезны

Наверное, если бы  какие-нибудь американские  или европейские сельхозпроизводители  поработали  в таких условиях, без субсидий на каждое куриное яичко и  очень льготных кредитов,  они бы вышли  на забастовку.  Наши селяне – люди терпеливные и привычные. Говорят, что трудно, но ничего, выращивать можно. Дайте нам только место на рынке или оптовые закупки по  приемлемым ценам.

Перерабатывающие предприятия с  мелким оптом не связываются, точно так же, как и сетевые  торговые предприятия, которые, между прочим,  и способствуют  ввозу импортной продукции. Им выгоднее реализовать ввозимую продукцию, которая по себестоимости с учетом  применения современных технологий и методов дешевле отечественной. Почему-то интересы торговых компаний  превалируют над интересами продовольственной безопасности страны. Ну а рядовой покупатель обычно не обращает внимания на страну-производителя, эта информация чаще всего на ценнике даже не указывается. В последнее время, правда, в связи с запретом ввоза овощей и фруктов из-за границы изменилась ситуация.  Говорят, что Волгоградские  овощи  активно поставляются в другие регионы. Правда, владельцы ЛПХ пока повышенного спроса на свою продукцию не ощутили.

Недавно зашла на рынок, где прилавки «ломились» от  изобилия всякой  ягодно-плодово-овощной продукции. Мне показалось, что продавцов даже больше, чем покупателей. А вот возле городского супермаркета, на автостоянке, как это обычно бывает,  «яблоку негде упасть». Такое ощущение, что  горожане предпочитают закупаться  в крупных сетевых магазинах. Что касается  безопасности  и пользы продуктов, как-то не умеем мы еще ценить пользу для здоровья.

Согласна  с утверждением, что покупка на рынке совсем не гарантирует происхождение  с сельского огорода, без избытка нитратов и всякой «химии». Ни в чем нельзя быть уверенным в ситуации, когда  перекупщики зарабатывают больше производителей.

 

Достойное вознаграждение

Урбанизация, или медленное «вымирание» села продолжается. Это общемировой процесс.  Что уж говорить о нас, если даже в Европе, где  система или комплекс мер для поддержки сельхозпроизводителей, число горожан увеличивается. В супермаркет, за  далекими от натуральности продуктами приезжают теперь большие дети из династий тружеников, в которых из поколения в поколения  занимались сельским хозяйством. Считается, что им повезло: они  теперь в цивилизованных условиях, вдалеке от  непроездных  в распутицу дорог,  запаха навоза, длинных грядок, которые нужно пропалывать и поливать, и так далее.  У них есть выходные и свободное от работы время. Самая  действенная страшилка для нерадивых школьников:

— Будешь плохо учиться — останешься на всю жизнь в деревне, в земле копаться!

Остаются на селе  невезучие, ну и, по современным меркам, странные люди, которым не по душе городская суета и еда из супермаркета. С них, привыкших к непраздному образу жизни (иначе просто не прокормишь семью), между прочим, и могло бы начаться возрождение села, которое  должно выглядеть по-другому. Как именно? Это уже другая тема. В любом случае люди в этом селе  должны  получать достойное вознаграждение за свой труд.

 

Валентина Дорн

Притча о трех цивилизациях

Опубликовано автором
Ответить

Бог создал первых людей и поселил их в раю. Люди вкусили запретный плод с древа искушения, и за это были низвергнуты на землю, где познали голод, холод и страдания.
Люди преумножили такие пороки, как алчность, ненависть, жестокость, лицемерие, трусость и другое. Брат убивал брата, жены и мужья прелюбодействовали и предавались разврату, дети страдали от болезней и погибали. Не было между людьми согласия и сострадания, почитания заповедей Господних, уподобились они скотам, живущим потребностями тела. Тогда послал Бог великий потоп на землю, и огромные волны смыли деяния рук человеческих и самих людей. Спаслись только праведники. Так погибла первая цивилизация небожителей.
Постепенно люди снова стали населять землю. Они построили дома, города, постигли ремесла и науки. Люди сделали множество изобретений, среди которых самым страшным стало оружие. Разгорелись конфликты и войны между народами за природные богатства земли. Ученые изобретали все более совершенное оружие, а люди хотели все новых богатств. Они истребили народы, которые не изобретали оружия, стали черствыми и жестокими. Между народами постоянно велись войны. Гибли и страдали мужчины, женщины, дети. Так продолжалось до тех пор, пока не разгорелась самая последняя война. Земля содрогнулась, пламя поднялось до небес, пелена и пыль закрыли небо. Так погибла вторая цивилизация воинов. Но глубоко в недрах земли осталось несколько людей, с которых начался новый отчет времени.
Прошло много лет, прежде чем израненная мертвая земля снова стала годна для жизни. Люди снова построили города и поставили достижения науки и разума человеческого себе во служение. Они повернули вспять реки и почти исчерпали все природные ресурсы из недр земли. Они вырубили леса, разместили на земле тонны отходов, загрязняющих почву и воду. Воздвигли дворцы, в которых телу было тепло, удобно и комфортно, Произвели огромное количество устройств и средств передвижения, не принимая во внимание их вредное воздействие на окружающую среду. Все свои дни они заполнили заботами о добывании новых материальных благ.
И упали на землю мертвые птицы, и выбросились на берег огромные рыбы из океана, еще не истребленные людьми. Высохли деревья, каждый день стали случаться пожары, наводнения и землетрясения. Жертвам природных катаклизмов не было числа. Земля избавлялась от цивилизации потребителей. И настал последний день для третьей цивилизации.
А в какой цивилизации живешь ты?

Валентина Дорн

С войной покончили мы счеты?

Опубликовано автором
Ответить

После девятого мая, когда стихли праздничные салюты и отзвучали поздравления,  тема Великой Отечественной войны  становится уже не такой популярной и  торжественной, как  в праздники. Есть и нее и  другая, непарадная сторона.

 

Подвиг – бесценен, имя — неизвестно

Время от времени в редакцию приходят люди, которые рассказывают о  захоронениях времен Великой Отечественной,  постепенно приходящих в запустение. Так называемые неучтенные могилы, где покоятся безвестные летчики, танкисты, пехотинцы, которых так и не дождались родные. Они ушли и не вернулись, унеся с собой последнюю надежду для  близких хотя бы пролить слезы у могильного холмика. По всей России у нас, наверное, тысячи  безвестных могилок и столько же пропавших без вести.

Казенную бумагу со скорбным известием во время войны получила моя бабушка, и всю оставшуюся жизнь ждала мужа.  Вдруг он попал в плен? Вдруг был тяжело ранен или контужен и потерял память? – Она так считала и  все равно надеялась, что придет. Не напрасно говорят, что надежда умирает последней. Сколько потом не обращались в архивы, так и не смогли узнать мы о том, что же произошло  мужем, отцом и дедом Александром. Кем и где он похоронен:  в братской могиле, у которой стоит обелиск, и куда  приходят  взрослые и дети с цветами и венками, или где – нибудь на опушке леса, у села, где его наскоро   предали земле сельские женщины с суровыми лицами и  ладонями, загрубевшими от нелегкой работы. Возможно, в спешке они и  даже столбик не поставили, а могильный холмик  зарос травой, постепенно сравнялся с землей.

Хочется верить, что все-таки поставили, а потом заменили  деревянным крестом, и ухаживали за  безвестной могилкой, пока были силы. По-другому они не могли, потому что это была их суровая и жестокая правда о войне, перевернувшей жизнь.

Именно так случилось с могилой неизвестного воина на кладбище в хуторе Прыщовка. Во время Сталинградской битвы близ селения из горящего самолета выбросился летчик. Кто-то из очевидцев рассказывал потом, что у него не раскрылся парашют. Кто-то утверждал, что  его обстреляли немцы в воздухе и что они были очевидцами воздушного боя.

Как бы там ни было,  погибшего летчика похоронили на местном кладбище, и  за скромной могилой ухаживали местные жители. В этом году  сотрудники  ООО «Реквием», директором которого является Д.В. Механцев, установили  крест и надгробную плиту.

Ритуальная фирма,  оказывающая услуги, в основном, жителям Клетского и  Фрунзенского поселения,  уже не в первый раз  участвует в подобных акциях памяти.  Поклонные кресты на месте бывших госпиталей были установлены в Криушах, Кузьмичах. Дмитрий Владимирович — бывший офицер, принимавший участие в боевых действиях в Чечне  и повидавший немало смертей.  Еще у него свои счеты с Великой Отечественной:  в танке под Курской дугой сгорел дед с тремя  братьями.

Гранитную плиту безвозмездно изготовили сотрудники «ИП Олейникова Е.Н.» На траурном черном фоне стихотворные строчки:

Мне этот бой

не забыть нипочем.

Смертью пропитан воздух,

А с небосклона бесшумным

дождем

Падали звезды.

 

Свои счеты с войной

Безвестному летчику решили вернуть его имя. 14 мая  на кладбище хутора Прыщовка приехали ребята из Ворошиловского отделения Волгоградской региональной общественной организации «Поиск». Студенты, учащиеся, рабочие —  вобщем-то молодые люди, у которых, по всей видимости, тоже свои счеты с войной. Немалые, поскольку  занимаются они своим делом исключительно на общественных началах. Ну а кидать землю лопатой, карабкаться из ямы наверх и  дышать  горячим воздухом с песком и пылью – это совсем не  расслабляющая турпоездка. С собой – только лопаты, щуп и пара  металлоискателей.  Поэтому сидя на отвале песка (раскапывание могилы заняло несколько часов), передав лопату как эстафету, рассказывали о своих дедах и прадедах: о заградотрядах,  немецком плену и прочем, о чем в годы советской власти  предпочитали молчать.   Что в доме у деда, побывавшего в немецком плену, всегда наготове стояла походная сумка, привыкший к постоянному подозрению и допросам в кабинетах с портретом вождя, он  был готов, что за ним придут не сегодня-завтра.

У ребят, которые  участвовали в поисковых экспедициях в  Городищенском, Октябрьском и других районах, было немало  интересных и неожиданных находок. Раскапывали и оружие, и личные вещи, но самая  большая удача, когда обнаруживается медальон или красноармейская книжка: тогда павший воин обретает имя.

По словам командира подразделения Анастасии Смирновой, которая поиском занимается около десяти лет, такое случается нечасто.  Наверное, на сто останков воинов – два, три  медальона с личными данными.  Ну а красноармейские книжки  попадаются, как правило, уже нечитаемые. Ветераны рассказывали, что медальоны давали бойцам не всегда, а если и давали, то их предпочитали не носить.  Солдатский медальон со скатанной внутри в трубочку бумажкой с именем героя — триумф. Триумфы по нашей жизни  все  большая  редкость,  если даже находится медальон, чаще всего внутри — пустота: солдаты всех времен  и народов считают бумажку в медальоне дурной приметой.

Есть и другой вариант для установления  имени погибшего. В авиационных войсках очень скрупулезно вели учет  самолетов: кто разбился, кто не вернулся с задания и так далее.  Можно было бы по  разбившемуся самолету установить в архивах, кто летал на этой машине.

В Сталинграде  вели бои в небе летчики 8-ой и 16-ой воздушной армии. Есть сведения о том, что  к началу Сталинградский фронт имел в своем составе 12 дивизий (всего 160 тыс. человек), 2200 орудий и минометов, около 400 танков и свыше 450 самолетов. В архиве Подольска, где бывала Анастасия, есть  база данных о  самолетах и летчиках, не вернувшихся с боевого задания. Проблема в том, что  самолет не найти, и уже нет свидетелей и тех, кто хоронил погибшего летчика.

 

Остался легендой

Ребята из поискового отряда аккуратно перенесли  ограждение у могилы и надгробную плиту. Работа пошла споро, поскольку под ногами сплошной песок. Невольно подгоняло и согревало душу предвкушение того, что, возможно, совсем скоро  объявится находка  — и тайна раскроется. Это уже знакомое чувство, ради которого они перекопали тонны земли.

— — Кажется, есть! —  в напряженной тишине раздался голос из ямы.

Щуп уперся во что-то твердое, и скоро под тонким слоем песка  пальцами отчетливо прощупывался череп. Оказалось, что это  его фрагмент.

— Слишком уж маленький для взрослого человека, – сразу же было высказано предположение.

— А может, ему лет шестнадцать было.  Приписал себе года два и пошел на курсы летчиков.

-Вряд ли у летчиков было такое возможно…

Кости лежали в могиле как-то странно, как будто человека хоронили не в лежачем положении. Берцовых костей вообще не нашли, а  плечевая  была уж слишком маленькой. Помимо останков был найден лишь фрагмент какого-то изделия из кожи: ни медальона, ни даже пуговиц. Искать останки немного в стороне — правее или левее ребята не стали: слишком велика вероятность того, что затронут соседнее захоронение.  Расстояние между соседними могилками совсем маленькое.

Когда уже закапывали могилу, один из самых юных участников отряда сказал:

-А все-таки я верю, что это был летчик!

Никто  и не стал возражать, поскольку  развенчивать легенды  —  грустная миссия.

Летчик, погибший под небом Сталинграда в 1942 году – один из многих защитников так и остался безымянным. С надписью на могиле «неизвестный летчик».

Ребята из поисковой группы обещали приехать еще.  За хутором Репино, у «точки», где раньше жил лесник, есть еще одно захоронение неизвестного летчика.  После того, как умер лесник,  за могилой никто не ухаживает и через несколько лет ее уже просто не найти. Хорошо, что нашелся неравнодушный человек, заехавший в редакцию и рассказавший о безвестном  захоронении: житель хутора Бурковский Алексей Григорьевич Покидько.

 

Стоит ли тревожить память

Во время войны существовали строгие инструкции, связанные с погребением павших воинов, но  они не всегда соблюдались: особенно во время отступления и  ожесточенных боев.

В послевоенные годы через местные органы власти была развернута работа по переносу братских и одиночных могил, их укрупнению. Однако вследствие недостаточной оценки состояния воинских захоронений, были определены малые сроки работ, материально и организационно они были подкреплены слабо. Многие захоронения остались по-прежнему безымянными, а многие были просто срыты, запаханы, разрушены или перенесены не полностью, а иногда лишь в отчетах числились перенесенными.

За примером ходить далеко не нужно. В хуторе Бобры, на острове Крит, куда во время Сталинградской битвы переправляли  через Волгу бойцов, очевидцы говорили, что  здесь было очень много захоронений.

– По костям ходим, – рассказывал мне  местный житель.

В прифронтовой полосе, на левом берегу Волги, куда ценой неимоверных усилий не пустили врага, хоронили павших и лечили раненых.  При так называемых санитарных захоронениях порядок погребения не соблюдался. Большинство погребенных таким образом бойцов и командиров Красной Армии числились либо пропавшими без вести, либо погибшими без указания точного места захоронения. Иногда  умерших от ран хоронили и сами местные жители, по которым распределяли раненых в связи с тем, что мест в госпитале на всех не хватало. В том, что они не сохранили имен, упрекнуть военное поколение мы права не имеем:  все-таки важнее было сохранить живых людей, но не имена павших. Они и так  сделали все, что могли и даже больше.

Но безымянные могилы и неизвестные захоронения  тревожат нашу совесть.  Душой  и сердцем мы понимаем: не должно быть забытых  захоронений. Они словно укор нашим послевоенным поколениям. Словно бы предупреждение: пока не похоронен последний солдат, война продолжается.

Что делать с  могилами, за которыми никто не ухаживает? Стоит ли тревожить останки павших воинов? Наверное, на эти вопросы нет однозначного ответа. В некоторых регионах есть  так называемые мемориалы памяти, куда перезахоранивают останки погибших воинов. Ясно одно:  как бы ни складывались обстоятельства, мы должны чтить память и «помнить всех поименно».  Об  этом очень точно сказал поэт Роберт Рождественский:

Вспомним всех поименно,

горем вспомним своим…

Это нужно не мертвым,

это нужно живым…

Валентина Дорн

общественная палата озабочена состоянием поймы

Опубликовано автором
Ответить

Гляжусь в тебя как в зеркало

 

Перед тем, как прозвучали доклады на межрегиональной  научно-практической конференции «Оздоровление экологической обстановки в регионах Нижней Волги» участники совершили небольшую экскурсию по Волго-Ахтубинской пойме.  Пойма в весенний майский день, во время половодья – это зрелище, которое не может не впечатлять. При этом от взглядов некоторых экскурсантов, которые много лет занимаются проблемами экологии, не ускользнули так называемые досадные обстоятельства: что заливается пойма очень медленно, что пропускная способность  некоторых плотин с трубами малого диаметра крайне низкая, что много мусора в пойме и так далее. Нынешний паводок, по мнению специалистов, опять не такой многоводный, как хотелось бы. Он никоим  образом не обеспечит потребности территории, на которой происходят необратимые процессы. Если не изменить ситуацию, возможен самый худший вариант: река Ахтуба, питающая пойму, перестанет существовать. Не случайно проблема оказалась  в центре внимания Общественной палаты Волгоградской области под председательством О.В. Иншакова.

 

Пора развеять мифы

Причину катастрофы многие видят в неправильном регулировании стока Волги. Основное питание реки  осуществляется снеговыми (60% годового стока), грунтовыми (30%) и дождевыми (10%) водами. Средняя многолетняя норма стока воды в реке Волге составляет 254 куб. км. И если посмотреть средние цифры, то за последние десять лет среднегодовой сток даже выше нормы. Как заметил президент Волгоградской региональной экологической академии В.Ф. Лобойко, утверждение о том, что мы сейчас переживаем маловодный период, это всего лишь миф. Воды много: просто  она распределяется не в пользу поймы.                                                                                                                           Постройка плотин на Волге, кроме выработки электроэнергии, имела целью сглаживание маловодных и многоводных периодов в течение года, и, как бы мы ни ругали плотины, они эту задачу худо-бедно выполняют, другое дело, что плотинами управляют люди. У разных людей бывают разные интересы, в том числе и у тех, что входят в состав межведомственной оперативной группы, принимающей решение по сбросам воды с плотин.                                                                                                                                       Рыбаки и более-менее сведущие жители поймы  недоумевают: зачем сбрасывать так много воды зимой? Можно ведь  придержать до весеннего паводка, в который ее так не хватает. Энергетики, в свою очередь, ссылаются на многоводный прогноз и необходимость подготовить водохранилища к возможному большому притоку.                                                                                 — Мы только выполняем задачу по графику агентства водных ресурсов, — заметил присутствующий на конференции представитель Волжской ГЭС.                                 Немного о структурах и ведомствах, которые «управляют» водой. Федеральное агентство водных ресурсов России — это орган исполнительной власти, находящийся в ведении Министерства природных ресурсов. Оно осуществляет функции по оказанию государственных услуг и управлению федеральным имуществом в сфере водных ресурсов. К сожалению, на конференции не было представителя этого ведомства, и поэтому  опровергнуть обвинение в некой некомпетентности было некому.                       Есть предположение о том, что  режим сброса воды  основывается на  ошибочном прогнозе, который, в свою очередь, предоставляет еще одно ведомство: Росгидромет. В качестве определяющего фактора берется такой фактор, как снегозапасы. В то же время существуют другие более  надежные и точные методики, которые разработали во Всероссийском научно-исследовательском институте агролесомелиорации и одобрили ученым советом ФГНУ Российской НИИ проблем мелиорации. Ученые выяснили, что на сток влияют три фактора: снегозапасы, глубина промерзания и влажность почвы. Составлены даже уравнения для расчета стока, которыми, увы,  сотрудники  вышеназванных организаций не пользуются.

-К сожалению,  катастрофы, которые происходят у нас все чаще и чаще, напрямую связаны с низким уровнем квалификации или некомпетентностью или косностью людей, на которых возложены определенные обязанности, – заметил  председатель общественной палаты Волгоградской области О.В. Иншаков.

На Ахтубе должна быть ГЭС

Об этом уже много сказано: зарегулирование стока Волги привело к ряду негативных последствий. Но если плотины построены и нет никакого другого варианта, то необходимо регулировать  сток в соответствии с природными циклами. По словам руководителя научно-исследовательского института озерного и речного рыбного хозяйства С.В. Яковлева, тех пяти дней, на которые приходится максимальный сброс воды: 27 кубометров в секунду, явно недостаточно  для того, чтобы обеспечить  успешный нерест рыбы. Уровень воды резко колеблется, она не прогревается до необходимой температуры. В начале мая температура воды в водоемах – около семи градусов по Цельсию. В таких условиях может нереститься только щука. Но даже если произошел нерест- это еще  не говорит  об успешном воспроизводстве рыбных запасов. Знакомая для жителей поймы и рыбаков картина:  после резкого спада воды икра остается висеть на ветках.                                                                                                                            Уже после ввода в эксплуатацию плотины в Волгоградской области добывали 1600-1800 тонн рыбы. В пятидесятые-шестидесятые годы в Волго-Ахтубинской пойме действовало  пять  добывающих колхозов, насчитывалось около трехсот рыбаков в их штате.  Сейчас промысел сведен на нет: ловить стало нечего. Массовая гибель рыбы произошла в 2006 году. В последующие годы  рыба так же гибла от заморов.  В этом году многие пойменные озера промерзли до дна.  Однако,  погибать уже оказалось некому. Ситуацию осложнили и прошлогодние лесные пожары. Пепелища, залитые водой, – не самая лучшая среда обитания для речных «жителей». Вещества, образующиеся в процесс горения, отравляют  воду и почву.                                                                                                                По словам С.В Яковлева,  Волго-Ахтубинская пойма на три четверти заполняется водой с Ахтубы. Спасти пойму – это значит наполнить реку водой. Для этого необходимо сделать прокол в плотине. Подобная практика уже существует на других плотинах.                                                                     Есть и другое предложение, как сделать Ахтубу полноводной. Не все знают о том, что проект строительства каскада плотин предусматривал сооружение небольшой ГЭС на Ахтубе на 50 меговат. Это позволяло бы регулировать  уровень воды в рукаве Волги. Причем имеется и водоприемник, и основа для сооружения.                                                                                                       Депутат Волжской Думы Л.М. Кириченко считает, что этот коммерческий  проект окупился бы буквально через  четыре-пять лет. Свою заинтересованность уже выразил один из московских банков, но существуют некоторые бюрократические препоны, которые препятствуют осуществлению задуманного.                                                                               Есть и еще одна «недоделка», с которой функционирует ГЭС не один десяток лет.  По проекту предусматривались масштабные берегоукрепительные работы. На протяжении 200 километров должен был быть положен бутовый камень.                                                                                                                          — Государство недовыполнило работу, и теперь мы вправе требовать, чтобы  проект был реализован полностью, – заявил депутат.                                                                                     На конференции присутствовали представители общественности – люди, которых называют первостроителями Волжской ГЭС. По их мнению, проект пятидесятых годов, который  так до конца и не был воплощен в жизнь, должен стать основой. Тогда же был разработан и утвержден порядок пользования водохранилищами, где особое внимание уделялось регулированию среднегодового стока Волги. Согласно документу,  11 % стока должно приходиться на зимний период, 59% — на паводок и 30% — на межень. Однако, по определенной причине ведомства, которые регулируют сток Волги, пользуются теперь правилами пользования водохранилищами, в которых прослеживается приоритете в пользу энергетического хозяйства.                                                                                          Вывод можно сделать такой: изначально Волжская ГЭС и  весь каскад водохранилищ  по замыслу создателей, проектировщиков, строителей не должны были нанести существенный вред Волго-Ахтубинской пойме, но получилось именно так из-за так называемого человеческого фактора. Финансовые интересы оказались почему-то опять  важнее, чем все остальные. Цена этой «ошибки» неизмеримо высока.

Что будет после нас?

Заместитель председателя Комитета по охране и защите окружающей среды администрации Волгоградской области В.И. Новиков выступил с двумя предложениями. Первое – запретить любое выжигание растительности на териитории поймы. Во-вторых,  исключить из территории  «Природного парка Волго-Ахтубинская пойма» земли населенных пунктов. Около сорока тысяч человек  проживает на охраняемой территории и зачастую даже не знают о правилах и регламентах, которые должны на ней действовать.      Отношение к этому вопросу оказалось неоднозначным. Кто-то заметил, что дело не в наличии людей на территории, а в их позиции и сознательности. Только при хозяйском и бережном отношении к природным объектам можно говорить об их сохранении. Человек – это лишь частица биоразнообразия и он должен хорошо осознавать этот факт.                                                                           У нас же сложился некий потребительский стереотип по отношению окружающей среде. Вырубаются деревья, уничтожается пойменная «живность», иногда дело доходит до крайности, когда, например, вытаскивают трубы из плотин. Похитителям нет дела, что  некоторый участок поймы останется без воды.                                                       Справедливости ради стоит сказать, что деградация поймы  связана с  упадком экономическим. Во времена существования коллективных хозяйств строго следили за тем, чтобы ерики наполнялись, а луга выкашивались. Это было просто необходимо для успешного ведения хозяйства. Сейчас производство овощей, зерновых культур, продукции животноводства сократилось во много раз. Некоторые гидротехнические сооружения оказались бесхозными, а земля зарастает сорняками, которые высыхают и имеют свойство легко воспламеняться. Комплекс нерешенных проблем,  «цепляющихся» одна за другую, но у первого звена этой цепи, конечно, стоит человек. К сожалению, сегодня он делает свой выбор в пользу сиюминутной  материальной выгоды, но не сохранности поймы. Состояние уникального природного комплекса – это отражение наших стремлений и приоритетов. Леса и  водные объекты принадлежат государству, а оно, как справедливо было сказано на конференции,  неэффективный собственник. Как это обычно бывает, непонятно, кто за что отвечает: муниципальные власти, лесники, ГУ «Природный парк «Волго-Ахтубинская пойма», Комитет по охране и защите окружающей среды администрации области  и еще ряд ведомств, которые  должны выполнять по уставу природоохранные функции.                                    — Давайте создадим единую службу по использованию природных ресурсов в пойме, привлечем инвесторов к ее охране. Если взялся кто-то построить туристическую базу – пусть следит за прилегающей территорией, – прозвучало предложение.                                                                                     Идея о создании еще одного ведомства энтузиазма не вызвала. Возможно, что  достаточно лишь усилить эффективность уже существующих. Зачастую их представители жалуются на недостаточность финансирования, некоторые – на несовершенство законов, которые  «связывают по рукам и ногам». А кто-то считает, что у представителей ведомтсв не хватает компетентности или  желания применять эти законы в действии. Процветает безнаказанность. Так сложилось, что помыть автомобиль в водоохранной зоне, оставить после себя костер и мусор в лесу – это  не преступление.                                                                                                                            — У нас даже обозначения водоохранных зон нет, – заметил представитель Роспотребнадзора, — прошлым летом на берегу Волги на острове Крит творилось невообразимое: на детей наезжали.                                                                                                                   Можно создать десятки других законов, но, к сожалению, это не гарантирует их исполнение. Координатор проета  ПРООН/ГЭФ «Сохранение биоразнообразия водно-болотных угодий Нижней Волги»  Н.Б. Лопанцева напомнила о  том, что для Волго-Ахтубинской поймы существуют регламенты, которые просто нужно соблюдать, и предложила все-таки «не вырезать» поселения из границ парка.                                                                   В проекте межрегионального соглашения «О сохранении, восстановлении и устойчивом использовании природного, исторического и культурного наследия Нижней Волги» один из пунктов предусматривает «развитие экологического образования и воспитание местного населения, учащихся школ, студентов ВУЗов, молодежи и туристов, формирование экологического стиля жизни, образа мышления и гармонии между человеком и природой».                                                                                                                Чтобы уж совсем не впадать в пессимизм, можно                                                                            выдвинуть  предположение: если люди будут жить лучше, то они  и к природе будут относиться  по-другому.

Валентина Дорн

весенние заботы фермеров

Опубликовано автором
Ответить

Нынешняя холодная весна на настроении  фермеров-овощеводов сказалась не лучшим образом.  Много топлива на обгорев теплиц – значит, опять увеличение себестоимости продукции. А до того, как пойдет первая реализация, еще вкладывать и вкладывать средства. Здесь и ремонт техники, и подготовка системы орошения, и многое другое. В этом году те, кто не  приобрел и не заготовил посевное зерно с осени, столкнулись с проблемой, где же его взять.

Весна – это время ожидания и надежд. На то, что в этом году  лето не будет таким жарким и засушливым, минуют болезни и нашествия саранчи. Очень уж рисованное это дело – земледелие.  Новые технологии появились, техника, которая заменила ручной труд, капельное орошение, а риски, связанные с  погодой, остались те же самые. С «небесной канцелярией» не договоришься. Поэтому весной фермеры  сдержаны  в своих прогнозах на будущий урожай и иногда не очень разговорчивы.  Их тоже можно понять: столько всего еще нужно сделать…

На все руки не от скуки

В этом году  в КФХ  «Лебяжье» решили увеличить производственные площади. Татьяна Владимировна и  Александр Иванович Колесовы – одни из самых опытных и «закаленных» фермеров в районе.  Свои первые три  гектаров земли они взяли в аренду в 1992 году. На все имевшиеся сбережения купили трактор. Конечно, они рисковали, но на их стороне было огромное желание работать по-своему, опыт и знания: оба закончили Московскую сельскохозяйственную академию имени Тимирязева. Поэтому научный подход пришлось совмещать с житейским, приземленным и не предусмотренным ни одной учебной программой.

Сейчас фермеры обрабатывают уже больше ста гектаров земли. Свое хозяйство они  называют  «российский огород». Во-первых,  выращивают практически все, что может произрастать на среднеахтубинской земле, во-вторых, есть у них и небольшая ферма, и овощехранилище, и даже небольшой консервный цех. Многопрофильное крестьянское хозяйство. Приходится  браться за все, чтобы не упустить выгоду.

— Куда проще было бы  взять три культуры и заниматься только ими, но поскольку нет стабильности, то нужно самим «выкручиваться».  Делаем все для того, чтобы заработать, держаться на плаву, – рассказывает Татьяна Владимировна.

Большинство успешных фермеров  поступают точно так же.  Делать ставку на одну культуру слишком рискованно. А вдруг  случится неурожай из-за погодных условий, или, наоборот, вырастет слишком много лука или огурцов?   Сколько помидор уже запахивали раньше в среднеахтубинскую землю.  Просто потому, что покупатели не нашлись. Было ведь так, что урожай в земле, фермеры в прогаре, а на полках магазинов – сплошь баночки с разносолами из других регионов, или импортные свежие овощи.

По статистике, фермеры, другие малые формы хозяйствования на селе производят половину всей отечественной мясной продукции, 46 процентов зерна, 52 процента подсолнечника, 65 процентов молока, 93 процента картофеля и 87 процентов овощей.

Наши фермеры уверяют, что они могут  выращивать больше овощей: была бы реализация. Когда есть уже договора с проверенными покупателями, то  посев, и высадка как-то веселее идут.  Есть гарантия, что труд не напрасный. Проблема в том, что на договора с  перерабатывающими предприятиями могут рассчитывать только более-менее крупные производители.  В Волгоградской области, где по скромным подсчетам выращивается около 300 тонн овощей, всего одно крупное предприятие по переработке овощей: ООО «ПомидорПром».

За продукцию прошлого сезона предприятие рассчиталось по каким-то причинам  с фермерами не полностью. И, тем не менее,  в этом году  многие опять заключают с должником договора и готовы терпеливо ждать обещанного.   Колесовы ежегодно сдают на завод  томаты, перец, баклажаны, огурец.  Причем требования к качеству продукции  высокие.   Огурчики должны  быть, например, шесть-девять сантиметров.

Ситуация складывается парадоксальная: наши фермеры способны «завалить» городское население овощами, но, тем не менее, в  сетевых магазинах  реализуется дорогая импортная  овощная продукция. Свою капусту, морковь, лук просто негде хранить.

У нас нет  современных больших овощехранилищ.  Президент регионального Союза производителей плодоовощной продукции, фермер Елена Тупикова  определила еще одну причину. Сетевым магазинам проще работать с импортной продукцией, которая хранится месяцами и не теряет своего товарного вида. Натуральные овощи столько не лежат на полках.

В хозяйстве Елены Тупиковой за сезон производится пять-семь тысяч тонн овощей. Урожайность рекордная: 140 тонн с гектара. Реализовать такой объем непросто, а в пределах области вообще невозможно. Поэтому отправляются отборные  овощи в фирменных ящиках с логотипом хозяйства в Москву, Питер, Самару, Новосибирск, часть – в Волгоград и Волжский.

Когда в Волгоград приезжала с рабочим визитом глава Минсельхоза России Елена Скрынник,  Елена Тупикова  «пробилась» на встречу, которая проходила прямо на Ворошиловском рынке, и подняла вопрос об овощехранилищах. Выразила надежду, что Волгоградская область не останется без внимания в рамках новой программы Правительства по строительству овощехранилищ.

Татьяна Владимировна Колесова не разговаривала с министром, но у нее есть еще один весомый аргумент, почему нужно поддерживать отечественного производителя. Безусловно, они — обычные фермеры со своими зарубежными коллегами конкуренцию не выдерживают.  У тех — более выигрышные условия, а главное, существенная поддержка государства. Поэтому и продукция у них дешевле и конкурентоспособнее.

Немного больше и лучше

По поводу того, как получить хороший урожай, у каждого фермера – свои секреты. В этом году Колесовы  довольны рассадой, которая выросла в теплицах. Практически все семена взошли, а это говорит о том, что  была удачно проведена их обработка. Ну и в покупке семенного материала  не ошиблись, выбирая проверенных деловых партнеров. У них сложились  доверительные партнерские отношения с агрофирмой «Семира». В этом году  фирма даже предоставила специальную сеялку для лука.

Фермеры в последнее время берут и голландские, и отечественные семена.  Много лет выращивают сорта томатов селекции опытной станции ВИР: Новичок, 5/95, Дар Заволжья. По вкусовым качествам другие с ними вряд ли  могут сравниться. Специально для консервного завода выращивают сорт Дональд.

Морковь, свекла, огурец, баклажаны – семена этих культур тоже, в основном, отечественной селекции.  Среди перца отдают предпочтение таким сортам, как Универсал и  Богатырь, баклажанов –Универсал-6 и Алмаз.

Посев в теплицах начался ранней весной и продолжился весь апрель. С учетом того, чтобы сроки созревания у культур были разные.  Чтобы получить  томаты к началу августа для консервного завода, нужно было посеять их  в середине апреля. Ну а первыми на реализацию должны пойти  тепличные огурцы. Обычно первый их урожай фермеры снимают где-то в середине мая. Первые огурчики  недешевы для потребителя, но ведь и затраты на них колоссальные.

По заведенному в хозяйстве порядку, рабочие вручную сеяли в день по одному гектару, закладывая в ячейку две семечки.  Когда растения подрастут немного, их нужно разъединить. В последнее время в теплицы завозят торф, в который потом добавляют удобрения.

— С торфом очень удобно работать. Потом не нужно пропалывать рассаду, – рассказывает Татьяна Владимировна.

С самого начала Колесовы стараются соблюдать севооборот. В этом году на  полях сеют люцерну и кукурузу. Осенью и весной вносили удобрения. Перед этим делали анализ почвы с тем, чтобы узнать, каких же важнейших элементов не хватает.  Не такой уж сложный и дорогостоящий  анализ, а польза от него колоссальная.

Колесовы не спешат вносить  свое хозяйство какие-то ультрасовременные новшества. Пленочные балаганы без дополнительного обогрева и  теплицы, которые напоминают «землянки», но хорошо держат тепло, – это их вполне устраивает. Капельное орошение они используют, но не хотят пока разобрать на металлолом  «дождевалку». Дело том, что перец и лук, и некоторые сорта томатов отлично растут на участках с капельным орошением, а вот капуста «любит» больше верхний полив.

По большому счету, на глобальную «модернизацию»  хозяйства  нет средств. А вот технику новую приходится покупать, без нее никак не обойтись. Еще одна обязательная строка расходов – заработная плата рабочим.  В осенне-летний сезон  их количество достигает пятидесяти человек, не считая школьников. В основном, это приезжие из  Узбекистана и Таджикистана.

Как правило, иностранные рабочие в том случае, если их все устраивает, хозяев своих не меняют:  из года в год приезжают одни и те же. Фермеры не только по именам их помнят, но и знают характер, привычки. В этом году один из самых молодых участников бригады не приехал по причине серъезной болезни – Колесовы решили высылать ему  денежное пособие на лечение у себя на родине. Все ведь знают, что живут они там очень небогато, не от хорошей жизни приезжают на волгоградские поля.

«Пособие» высылать никто их, конечно, не обязывал: просто  чувствуют себя в ответе за тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации.

Не хлебом единым

Помимо лука, помидор, огурцов, в каждой теплице у Татьяны Владимировны имелся  особый уголок. В нем  зеленела рассада цветов или пестрели  уже распустившиеся цветы, внося  некую ноту весны и романтики в деловую атмосферу.  Часть их идет на реализацию, часть — на озеленение и украшения поселка, а часть остается для себя. Каждый год ее цветы высаживаются  в поселке у обелиска в честь воинов, павших в годы Великой Отечественной войны, у школы, рядом с божьим Храмом и в одной из воинских частей. В последнее время много цветов нужно для парка, который не так давно, почти спонтанно возник в хозяйстве, рядом с теплицами и парниками.

Когда-то  на этом участке  была яма, в которую все привыкли сваливать мусор. Так и продолжалось до тех пор, пока в голове у Татьяны Владимировны не возникла идея. Чтобы воплотить ее в жизнь, понадобилась приложить немало усилий.  Свалку убрали, яму засыпали, разбили клумбы. Теперь в парке появилась и «горка» из камней, и скамейки, скульптурные медведи на  шарах, саженцы деревьев и еще много чего.

Школьники посадили десять сосен,  дачники, которые живут неподалеку, принесли березку, папоротник. Хотя парк на территории хозяйства, вход в него открыт для всех желающих. Если у нее есть свободная минутка, Татьяна Владимировна сама проводит и еще покажет, где и что. Парк – это ее особая гордость, поскольку сама и дизайнер, и садовод.

— Люди должны видеть красоту, — считает она. Я и сама  после работы сяду на скамейку и любуюсь: и как будто на душе светлее. Я думаю, что люди сейчас устали от  серости, безобразия. Нужно самим менять жизнь к лучшему. Некоторые придут, посмотрят – и им тоже хочется клубы разбить у себя на участке или рядом с домом. Многие фермеры тоже начали  территорию свою благоустраивать, – рассказывает Татьяна Владимировна.

В самом начале ей пришлось еще немного «повоевать» с иностранными рабочими, которые не понимали пользу и прок от  цветов. Теперь  они помогают ухаживать за парком, клумбы поливать. Этот «оазис», по словам хозяйки, он и для них тоже: чтобы они чувствовали себя здесь как дома.

Весна – самое «горячее» время для фермеров. Мало того, что  нужно  сеять овощи в поле, рассаду подросшую высаживать, так еще  спешно требуется навести порядок на территории.  У Колесовых  к перечню  дел добавился еще и парк, но для них это не в тягость.

к 70-летию депортации советских немцев

Опубликовано автором
1

Потерянная родина

От его маленькой родины ничего почти не осталось.  Вместо домов – полуразрушенный фундамент, вместо улиц – пыль и бурьян, вместо счастливых безмятежных картин детства – отрывочные  и обжигающие душу воспоминания.

Спустя почти семьдесят лет мой отец – Дорн Эрик Эдуардович все-таки вернулся в родное село Вальтер, которое после войны стало именоваться Гречихино. О прежних временах здесь напоминала только кирха, которая уцелела каким-то чудом. Поблекшие облупившиеся купола бесстрастно взирали в небо.

Он и не мог помнить родину: когда советских немцев вывезли отсюда, отцу было всего лишь  три года.  Он стал одним из  почти что 179 тысяч детей, которые подверглись депортации. Всего же потенциальными пособниками фашистов были признаны 377 тысяч граждан немецкой национальности. С этого момента  с ним обращались как с настоящими преступниками. Огромное количество узников ГУЛАГа было призвано в ряды советской армии. На их место  попали новые «рабы» — советские немцы. Чудовищная уничтожающая  машина работала теперь  против них.  Цель ясна и понятна: уничтожить морально и физически.

То, как они покидали дом, отец не помнит. Позже родные рассказывали, что весть о выселении для них была как гром среди ясного неба. Сентябрь для земледельцев  — это то время, когда день год кормит. Еще не собрали весь урожай, не намололи муки, из которой пекутся  чудесные сдобные пироги и делаются галушки.

Накануне отъезда  в страшной суматохе женщины старались напечь побольше хлеба в дорогу, а мужчины забивали свиней. Коровы, бычки, козы, куры- вся эта живность осталась на произвол судьбы.  Во дворах  страшно выли собаки.

С собой много не возьмешь, но  мама отца – Лидия Ивановна ни за что не захотела оставить швейную машинку «Зингер».  Позже эта машинка помогла им выжить на севере: поскольку не было обуви, из старой одежды тетушка шила толстые «бурки». Иногда принимала заказы, за которые платили едой. Но это было уже потом, когда их привезли в поселок Горки  Ямало-Ненецкого автономного округа, где помимо коренных жителей – хантов жили, а точнее выживали, только всякие ссыльные. Севернее — только белые медведи.

До этого вся семья: мама Лидия, отец Эдуард и двое сыновей: Эрик и  Володя  целый год прожили в селе Паново, на постое у русской семьи. Потом отца забрали в трудармию, на лесозаготовки где-то под Омском, а  мать с сыновьями посадили на теплоход, который плыл по Оби около десяти дней.  Маленький Эрик убегал на палубу, ложился на живот и смотрел, как нос судна «разрезает» волны. Он мог так лежать  долго, пока не  поднималась суматоха из-за его исчезновения.

Когда они  прибыли на место, их разместили в местном клубе.  Сдвинули  скамьи сиденьями вместе, спинками поврозь, чтобы  на них было можно лежать. Одно из самых ярких воспоминаний детства:  женщины, а вместе с ними и мама, ушли на работу, а  в клубе оставались дети под присмотром пожилой  немки.  Неожиданно началась гроза.  Гром гремел  и молнии сверкали так, как будто наступил конец света.  Испуганная ребятня забилась под скамейки, некоторые  громко плакали. Конец света не наступил: просто это был конец их относительно спокойной и размеренной жизни. Им предстояло пережить самую страшную и суровую зиму в их жизни и не умереть от голода.

Из клуба нужно  было куда-то расселяться, и женщины  на склоне холма начали рыть землянки. В наспех  обустроенной  такой «норе» жили по пять-шесть человек, спали на чем придется.

Вообще-то  немецкие семьи привезли сюда на рыбный промысел. Женщины сами гребли веслами, вытаскивали сети, — одним словом, выполняли работу, которая не каждому мужчине по силам.  После двух  лет работы на веслах заболела ревматизмом тетка, слегла, а вскоре и умерла. Матери повезло больше: ее поставили поваром в детский сад. Но вечером она вместе с другими шла грузить рыбу. Один раз по шатким мосткам  она не удержала в руках тачку, которая резко потянула ее в сторону, и упала прямо  в холодную воду.  Будучи в  теплой одежде, мать все-таки сумела доплыть до берега.  Вернулась домой  мокрая, озябшая.

— Ничего. Ничего страшного, —  успокаивала она мальчишек, едва шевеля посиневшими губами.

Рыбы ловили и грузили много, но ее под страхом смерти брать было нельзя. Только иногда  тайком  рыбу приносили русские ссыльные, да из столовой матери разрешали взять рыбьи головы и  кости, из которых она варила холодец. Иногда кто-нибудь полулегально приносил  из зверосовхоза  замерзшие тушки лис. Вообще-то в лучшие времена лис не ели, от них брали только мех. Теперь и они были навроде деликатеса. Если уж совсем ничего не было, ели картофельные очистки.  Особенно тяжело пришлось, когда мать потеряла продуктовые карточки, которые выдавали переселенцам. Это мучительное чувство голода, которое не покидает даже во сне. Лучше не думать о еде, но в воображении рисуется тарелка с галушками, ломоть ароматного хлеба с вареньем…

В Горки с большой земли пароход с провизией прибывал только один раз в год повесне.

Это  был настоящий праздник: взрослые и дети таскали мешки и коробки. Иногда, уже после войны,  в коробках оказывались помидоры и огурцы. После распределения витаминное лакомство съедалось очень быстро. Самая распространенная болезнь,  от которой страдали все переселенцы, —  цинга. Многие умирали, не выдержав столь суровых испытаний голодом и холодом.  В этом отношении детям было проще. Их запаса жизненной энергии и устремленности в будущее вполне хватало для того, чтобы не падать духом. В Горках семья прожила до  1956 года. К тому времени они уже построили свой дом, о котором стали задумываться, когда приехал отец.

Другая жизнь

Эдуард Христианович попал  в трудармию где-то под Омском. Рассказывал, что держали их как преступников за колючей прволокой. Стерегли с собаками, оружием, выгоняли на поверку. Работали по двенадцать часов в сутки. Кормили плохо. Когда стояли морозы, бараки толком не прогревались. Иногда вечером улягутся на нары, а утром уже проснутся не все.  Трудоармейцы привыкли к смертям. Иногда они  скрывали  труп, чтобы на умершего дали паек.

У Эдуарда Христиановича был  свой секрет, который  помог ему продержаться в этом аду как можно дольше. Вечером он снимал с ног намокшие портянки и расстилал их на нары. Под теплом его тела они высыхали к утру, и он выходил на работу с сухими ногами. Он хорошо усвоил это правило: ноги нужно держать в тепле.

Когда стояли  сорокоградусные морозы и эта уловка не помогла. Однажды он упал прямо по дороге к лесозаготовкам.  Конвоиры  презрительно глянули в сторону доходяги и решили  с собой не тащить. Может, звери какие лесные «подберут».

По воле случая его случайно обнаружила у дороги женщина из деревни.  Бог знает как (наш дед был высоким и жилистым) она дотащила его до дома и выходила, поставила на ноги.

Когда он немного окреп, то сам ушел обратно в лагерь. Некуда ему было податься без документов. Да и не хотел подвергать опасности русскую женщину.

Весной стало полегче. Эдуарду Христиановичу даже разрешали иногда покидать лагерь. Он числился на хорошем счету  как работник, поскольку был умелым столяром и плотником.  Своей спасительнице он иногда приносил дров и помогал по хозяйству.

Получается так: государство с  его сталинским режимом обрекло деда на смерть, а спасла обычная женщина  из народа, которая увидела в нем не врага, а несчастного умирающего человека. Я думаю, что огромное количество советских немцев выжило  только благодаря  простым русским людям, которые разделяли с ними и кров, и скудный кусок хлеба. Ну не были они для них пособниками врага!

Деда отпустили на побывку к родным только в 1947 году. Он очень не хотел уезжать,  и они добились, чтобы  руководство рыболовецкой артели «выписало» его себе как  столяра.

Дом они себе построили деревянный, добротный.  С утра отец уходил на работу и оставлял сыновьям  штабель досок, которые нужно было  отстрогать рубанком. К вечеру болели руки и спина, а у верстака лежал ворох стружек. В это время отцу было девять лет.

На скудной северной еде ростом он не выдался, но всегда мог постоять за себя. На севере слабохарактерные вообще не выживают. Весил он всего-навсего шестьдесят килограммов, но  таскал семидесятикилограммовые мешки с мукой на спине.  В одну навигацию его взяли на судно матросом. В тот раз он сумел  контрабандой привезти домой целый мешок муки.  Это был самый ценный трофей, который удалось ему добыть!  Муку принесли ночью и спрятали.

После всего, что с ним произошло, родители  много чего боялись и не хотели вспоминать и рассказывать, как все было. Как ехали в  «телячьих вагонах», облитых нечистотами, которые выплескивали на ходу поезда. Как умирали их близкие и родные, как замерзали и голодали.  Мой отец и его брат  уже не говорили по-немецки, как их родители. В них «вытравили» все, что напоминало бы о их национальности.

Дедушка с бабушкой долгое время прожили в поселке Глубокое Восточно-Казахстанской области.  Я помню, как мы приезжали к ним в гости. В доме у бабушки всегда была идеальна чистота и порядок. На высоких перинах торжественно  лежали подушки под кружевными накидками. Тишину дома нарушал только бой часов, которые мне казались ужасно громкими.  Дом бабушки с дедушкой с занавесями, накидками и закрывающимися ставнями мне напоминал какой-то музей, где нельзя громко кричать и бегать.

Дедушка что-то вечно мастерил в своей мастерской, а бабушка в летней кухне готовила что-нибудь вкусненькое. Она очень хорошо готовила немецкие блюда: капусту со свининой и булочками, которые «созревают» на пару, пироги с «крошками» и еще много всякой вкуснятины.  Некоторыми ее рецептами пользовалась и моя русская мама, и я до сих пор.

Бабушка разговаривала по-русски с акцентом. Я помню, как она мне говорила:

— Бог не дал мне девочку.  У меня одни мужчины. А тебе надо кушать побольше…

При этом она смотрела на меня с каким-то сожалением. Мне казалось, что я такая маленькая и худенькая не оправдываю ее представление о  хорошей девочке.

Бабушка Лида умерла от рака, когда они уже переехали к нам, в Волгоградскую область.  Дед  Эдуард  больше десяти лет жил один. Он привык справляться с трудностями. Когда продуктов в магазинах не было, и их давали по карточкам, дед  ночью занимал очередь за молоком и  стоял в длинных очередях, где отоваривались карточки. Он продолжал выживать.  Он не мог сидеть дома без дела. В свои девяносто лет он каждый день ходил по гостям и по магазинам. Только когда у него заболела нога, он слег и больше уже не поднялся. Такой вот сущий пустяк подвел нашего несгибаемого деда.

Отцу сейчас  семьдесят три года.  Он тоже не привык сидеть без дела. Вечно что-то мастерит, ремонтирует, пилит, строгает. В своей жизни он построил не один дом и посадил не одно дерево. Несмотря ни на что он сохранил в своей душе этот настрой на добро и созидание.

Валентина Дорн

Сказка об украденном времени

Опубликовано автором
Ответить

Проще не верить. Я не верю, что  январский дождь – это дождь. В этих каплях обещание долгой зимы и снегопада, который все укроет и приглушит звуки, и пронзительного, звенящего от мороза утра, запах которого так любит  впитывать белье на веревке. Капли летят, встречаются с землей и рассыпаются на тысячи льдинок, которые  будут завтра.  Это вопрос  только дня недели. Вчера был понедельник и дождь, а завтра будет вторник и холодный ветер.

Я люблю представлять себе  что-нибудь из другой, не моей жизни.  О том, как капли  стучат по крыше старого маленького домика, и за столом у окошка сидят два старичка, у которых я была однажды. Обычные тихие старички с морщинистыми лицами и руками, которые даже не заметили толком, как прошла жизнь. Просто вчера был дождь, а потом снег, а потом кружили метели, а потом  солнце растопило лед. Им нужно верить, что все не напрасно:  в незыблемость бытия.

Время то не спешило, то сжималось в кольцо, иногда останавливалось и замирало вместе с сердцем. Я тоже знаю, как останавливается время, и  не хватает воздуха, и капли-льдинки разбиваются со звоном,  который стоит в ушах.  Минута – другая  — и   ты возвращаешься вместе с  глубоким вздохом. Как будто ты приходишь в мир еще один раз.

И у них так было, только сейчас это только прошлое, и они забыли вести счет новым зимам. За них это делает календарь. Они знают: ничего главного уже не случится, и часы на кухне все так же будет отсчитывать минуты, дни и недели.  Их уже осталось не  так много.

Иногда проще не думать вообще. Смотреть в небо со звездами и просто любоваться. Зачем я буду вспоминать, что они в детстве были ярче?  Кажется, в детстве не было дождя в январе. Мир не был таким обманчивым. Поэтому проще не верить.

Кто — то нас  обманул и запутал с этим временем, тайком умыкнул год или два жизни, а может, и больше. У тех старичков за окном, как минимум, лет двадцать их непростой жизни. Они не успели посмотреть Париж, узнать, как пахнут лотосы, какие миражи «оживают» в пустыне…Одним словом, много чего не успели. Я вот тоже не успеваю…

Время сжимается так стремительно, что я и жить толком не успеваю. Не успеешь оглянуться, а по телевизору новое новогоднее обращение президента России к народу.

Какие семена выбрать

Опубликовано автором
Ответить

Опытные овощеводы  о будущем урожае думают в то время, когда реализуют настоящий. Один из самых насущных и важных вопросов, какие семена приобрести, и  на какие сорта или гибриды «сделать ставку».

Своя рубашка ближе к телу?

Бывая этим летом-осенью у  фермеров, не упускала случая задать вопрос про сорт.

— Конечно голландские! – Чаще всего отвечали наши земледельцы.

На стороне «голландцев» более чем  весомый аргумент:  они своего товарного вида не теряют после перевозки и некоторого хранения, а область и район – крупный поставщик овощей в другие регионы России.  Нет у нас ни площадок для хранения, ни  перерабатывающих предприятий. Местные покупатели, конечно, не в восторге, что  на прилавках магазинов дорогая, импортная и не всегда вкусная продукция, но выбора у них нет.

-Куда девались наши вкусные волжские помидоры!?- сетовали покупатели по осени, когда должен был быть самый что ни на есть  помидорный сезон.

На самом деле они ни куда не девались. Просто на рынке сбыта они уступили свое место привлекательным во многих отношениях  импортным сортам.  Как это ни жестоко звучит, но задача производителей – это  выгодно реализовать продукцию, а не порадовать покупателей  непревзойденным вкусом. Товарный вид и вкусовые качества – две разные вещи.

Было бы несправедливо наших фермеров обвинять в непатриотичности:  появись подобные  семена отечественные – они бы охотно их приобретали. В том-то и беда, что  подходящей альтернативы нет. Семеноводство в России переживает не лучшее времена.

В 1987 году, к примеру, когда при производстве семян томатов хозяйствам оплачивалась их стоимость и была востребована пульпа,  семян томатов было в области получено 50 тонн. А уже в 2004-м  производство семян овощных культур составило 324 кг, в 2005-м — 150 кг, в 2006 г. — 100 кг, в 2007-м — 110 кг. Рынок переполнен импортными сортами и гибридами. Получили широкое распространение такие сорта и гибриды томатов, как Рио-Браво, Рио-Фуего, Рио-Гранде, Санрайз, Элиос, Хайпилл, Селебрити и другие. Наши же сорта томатов мировой селекции (Победитель, Подарочный, Финиш, Новичок, Розовый Новичок, Дар Заволжья, 5/95), в десятки раз уступающие в цене иностранным, но превосходящие их по вкусовым качествам и содержанию полезных веществ, с рынка вытеснены.

Причем при проверке подлинности импортных семян выявлено, что лишь треть ввезенных в страну соответствует сортовым характеристикам и санитарному качеству. Нередко они содержат в себе целый букет вирусных инфекций. Не случайно в хозяйствах, использующих долгое время импортный семенной материал, развились вирусные болезни, которые ежегодно уничтожают большую часть урожая арбузов, томатов, капусты и лука. Кроме того, чужеземные сорта требуют очень высокого уровня агротехники, который есть далеко не у всех сельхозтоваропроизводителей. Поэтому урожайность импортных овощных культур при резких изменениях погоды резко снижается.

Вкусно, но мало

Нельзя сказать, что о них совсем забыли.  На опытную станцию ВИР до сих пор иногда звонят потенциальные покупатели и спрашивают, сколько тонн семян они могли бы  предоставить. Откуда им знать, что  на станции счет идет не на тонны, а на килограммы семян, и что существует она исключительно благодаря  сознательности и  исключительности ее сотрудников, которые готовы мириться и с низкими заработными платами, и с тяжелыми условиями работы. Этой осенью сотрудники, сидя в помещениях без  света, вручную перебирали семена.

-Чтобы вывести сорт, нужно десять лет. Сейчас мы стараемся сохранить, что было сделано в лучшие времена, – рассказывает Лия Николаевна Попова.

С опытной  станцией тесно связана вся ее жизнь.  Она добросовестно продолжила  дело, начатое  ее отцом —  Николаем Ивановичем Чулковым, который был выдающимся селекционером.  О Чулкове ходили легенды. О том, как он в тяжелейшие для страны годы, не имея оснащенной научной базы, выводил новые сорта.  Было у него особое чутье или талант в науке, а в жизни он был очень простым и скромным человеком.

Сорта ВИРовской коллекции, которые так любимы многими дачниками и огородниками, – это заслуга  Лии Николаевны и ее отца.

О каждом из них  она может рассказать немало.  Подарочный — это самый поздний сорт, и он хорошо хранится.  Победитель — самый урожайный, но  не годится для производства семян.  Из одной тонны пульпы выходит всего лишь семьсот грамм семенного материала. 5\95 хорош для переработки,  в нем высока массовая доля сухих веществ. Именно этот сорт, а не голландские подошли бы как сырье для перерабатывающей промышленности. У» Дара Заволжья высокие вкусовые качества».

— Обычно на своем  участке мы несколько сортов садим.  Муж  как бы между прочим интересуется, где Дар Заволжья растет. Это для того, чтобы лучше остальных его поливать, — рассказывает Лия Николаевна с улыбкой.

Она твердо уверена, что  голландские гибриды сортам  ВИРовской селекции – не конкуренты.  Не случайно  дачники, например, с завидным постоянством отдают предпочтение сортам, которые районированы для нашей зоны. Хорошие семена и правильно обработанная почва гарантируют урожай и при неблагоприятных погодных условиях.

Многие продолжают заготавливать семена сами, но не всегда делают это правильно  и со знанием дела. Например, чтобы заготовить полноценные семена перекрестно опыляющихся культур, необходимо обеспечить их пространственную изоляцию и принудительное самоопыление. На своем участке трудно не только выполнить все эти требования, но и провести регулярный отбор лучших растений. Как следствие этого, через 3-5 лет происходит вырождение сорта – потеря растениями некоторых характерных для данного сорта признаков. Поэтому периодически необходимо приобретать семена элиты понравившегося сорта.

Такие модные гибриды

В последнее время большую популярность приобрели гибриды. Гибрид – растение, полученное в результате скрещивания генетически различающихся родительских форм. Гибридные семена получают в результате направленного отбора и скрещивания двух или большего числа сортов с различными ценными биологическими и хозяйственными признаками. Растения из гибридных семян обозначаются буквой F (от латинского слова filii – дети). Стоящая рядом цифра указывает, какое это поколение. Растения первого поколения F1 превосходят исходные сорта по устойчивости к болезням и вредителям, характеризуются скороспелостью, стабильностью высоких урожаев, устойчивостью к неблагоприятным факторам внешней среды. Самые крупные томаты, которые мне приходилось  видеть, были гибридами.

Самостоятельно получить семена гибрида на приусадебном участке невозможно из-за отсутствия исходных родительских форм – сортов, поэтому их нужно ежегодно покупать.

Наши специалисты, впрочем, ставят под большое сомнение, что  все предлагаемые гибриды таковыми в полном смысле этого слова и первом поколении являются. Чтобы получит таковые, нужно тычинки у цветов вручную обобрать.

Один из российских лидеров по производству семян —  агрофирма «СеДеК». Она внесла в Госреестр РФ 305 наименований сортов и гибридов овощей.

Московская фирма ежегодно собирает специалистов на совещания и проводит дни поля  в тех регионах, где  развивается овощеводство. Стали они традиционными и в Среднеахтубинском районе. В КФХ «Ударник-2» (руководитель Валентина Козионова) уже не один год проходят испытания сортов от «СеДек», и наши фермеры результатами довольны.

В идеале, как считают ученые- селекционеры, должно быть так: один сорт – одно хозяйство. Это исключает возможность переопыления, да и необходимые требования к выращиванию соблюдаются.  Но современные фермеры стараются ассортимент выращиваемой продукции разнообразить из соображения коммерческой выгоды. Одна культура – один большой риск.

Первопроходцы-испытатели

Традиционно испытанием сортов занимаются  государственные учреждения – сортоиспытательные участки. Сейчас в работе на Бурковском участке – преимущественно  импортные сорта. Что касается ВИРовской коллекции, они служат  так называемыми стандартами. Чтобы войти в государственный реестр, новому сорту нужно на 20 процентов превзойти стандарт по определенному набору качеств. Помимо этого он должны соответствовать местным климатическим условиям. Поэтому  сорта испытывают в течение двух лет. За это время учитываются такие факторы, как срок созревания, урожайность, выход товарной продукции и устойчивость к болезням.

Какие же сорта в этом и прошлом году  успешно прошли испытания? Из коллекции томатов по урожайности  лидером стал  Хайнз- 1100  (949 ц/га) и  Хайнз-9775 (905 ц/га). Немного отстали от них Хайнз-2710 (784 ц/га) и Хайнз-9280  (ц/га).  У этих сортов довольно высок выход товарной продукции (от 80,3 до 84,5 процентов). От всхода до созревания, в среднем,  проходит чуть больше ста дней.

Из отечественных — испытание  проходили два сорта:  Фермер и Солнечная ягода. Урожайность  Солнечной ягоды 895  ц/га, масса плода – 66 грамм, выход  товарной продукции – почти 80 процентов. Фермер немного уступает  по урожайности, но значительно превосходит по массе плода: при благоприятных условиях отдельные плоды могут достигать  200 грамм.  Чем не чудо-яблоко?  Жаль только, что по вкусовым качествам наши овощеводы оценили его всего лишь на «4». Возможно, что и   Хайнз и Фермер придутся по вкусу нашим фермерам, поскольку они транспортабельны и  имеют хороший товарный вид.

Успешно прошли испытания такие сорта  сладкого перца, как Саламандер, Диментио и Сибере. Их урожайность составляет от 145 до 160 центнеров с гектара. Период от всходов до созревания составляет около 120 дней. Из огурцов нашим сортоиспытателям понравился сорт Соколик. По заключению, он хорошо подходит и для дачников, и для личного подсобного хозяйства. Годится в салат и на засолку. Очень долго плодоносил в этом году: последний сбор произвели 27  октября. Если бы не заморозки на почве, он продолжал бы радовать урожаем. Правда, есть один нюанс:  в самом начале Соколик  может ввести в недоумение хозяев тем, что на нем появляется преимущественно пустоцвет. Нужно лишь немного подождать – и при должном уходе он воздаст сполна.

Давая характеристики новым сортам,  сотрудники станции предупредили, что  их может и не быть еще в продаже. Пока они только вводятся в реестр. Так что это сорта будущего.  Все специалисты признают, что среди множества факторов, влияющих на урожай, качество семян имеет решающее значение. Поэтому так важно не ошибиться и купить «правильные» семена. Первое, и, пожалуй, самое основное правило — покупать семена только у крупных, производителей и продавцов семян (Гавриш, Ланс, Манул, Российские Семена, СеДеК, и т.д.). Оптовая цена семян разных сортов одной и той же культуры может различаться в разы, а внешне их различить практически невозможно. Следовательно, недобросовестный фасовщик может продавать дешевые семена, промаркировав их как дорогой сорт, получив огромную прибыль, практический ничем не рискуя, поскольку доказать подмену крайне трудно. Крупные же производители семян обычно не рискуют своим именем, и не станут продавать некачественные семена ради сиюминутной выгоды, в ущерб своему бренду.                                                                            В какой-то мере все мы, кто сажает овощи на поле, приусадебном участке, на даче – тоже сортоиспытатели.  Методом проб и ошибок мы находим свои сорта: самые урожайные, сочные, вкусные или очень выгодные.

Валентина Дорн

Спешите делать добро

Опубликовано автором
Ответить

Приятнее чем получать подарки может быть только одно: дарить их. Особенно детям, которые не слишком-то избалованы судьбой и исполнением заветных желаний. Кто-то из них полжизни привык прводить в больнице,  для кого-то самая обычная конфета – это уже лакомство. В канун  нового года мы объехали почти двадцать многодетных  семей или с детьми-инвалидами. Наш редакционный Дед Мороз выслушал несколько десятков стихотворений и вручил немало подарков: сладости, фрукты, игрушки, книжки-раскраски. Некоторые особо нуждающиеся семьи получили посуду и материальную помощь.

Утки и прохожие удивлялись

Малыши верили, что Дед Мороз – самый настоящий, и борода у него натуральная, отросла и закудрявилась за годы почтенной старости. Столько радости и восторга было  в их  глазах, так  счастливо звенели голоса, так быстро разбирались и распаковывались подарки. В этот момент мы понимали, что не зря  обращались к спонсорам, закупали килограммы конфет, фруктов, и, выписывая количество детей, раскладывали все по пакетикам. В какой-то момент редакция  пропахла ванилью и шоколадом и  больше напоминала кондитерскую фабрику или фасовочный цех.

Не зря наряжались в костюмы и разыскивали  в поселениях нужные адреса, озадачивая и сбивая с толку прохожих, которые еще долго смотрели вслед забрызганной грязью  машине с Дедом Морозом  на переднем сиденье.  Даже утки, плескавшиеся в луже, и те удивленно приподняли головы: Дед Мороз в такую погоду?  Как только он  не растаял!

В одном из поселков (недалеко от уток) мы напрочь «засели» в грязи и выбрались только благодаря участию местной администрации и отзывчивых людей. Можно сказать, что мы добрались к своим маленьким адресатам наперекор  некоторым обстоятельствам и  погоде, которую никак не назовешь новогодней. В том-то все и дело, что праздник и чудо не должны зависеть от капризов погоды и некоторых обстоятельств. Все равно новый год должен быть радостным, сюрприз неожиданным, а вера в добро неистребимой.  Иначе зачем он нужен, еще один год нашей с вами жизни?

Нас ждали. Подходя к дому, мы успели заметить в окне какое-то движенье и  сменяющие друг друга лица со счастливой улыбкой. Ну, наконец-то: обещали по телефону с утра, а сами засели в луже на полдня. Что за прок в Деде Морозе, который ничего не дарит и никого не поздравляет.

В одной семье нас недоверчиво спросили:

— А вы поздравляете бесплатно?

Взрослые люди, почтенные родители семейств (многие в последнее время утвердились в мысли, что сейчас ничего не бывает бесплатно, кроме сыра в мышеловке)  удивлялись и радовались не меньше, чем дети. Возможно, кто-то не успел в суматохе задать все вопросы и выяснить обстоятельства.  Пользуясь случаем, объясняю. Акцию «Стань Дедом Морозом со «Звездой»  редакция  проводит не первый год. Адреса нуждающихся семей мы берем в районном обществе инвалидов и администрациях местных поселений.  Малышей поздравляем не только от себя, но и от лица всех  спонсоров, которые стали участниками акции и  выделили средства на подарки.

Их богатство — дети

После того, как все подарки вручены,  было двойственное чувство. С одной стороны, ощущение того, что все не напрасно: пусть немногим, но  некоторым малышам мы все же подарили  праздник. С другой стороны, было обидно за  многодетных  семей, которые вынуждены ютиться в тесных и неблагоустроенных жилищах.

На селе болшинство многодетных семей живет очень скромно, если не сказать больше. Это заметно по многим деталям:  одежде, убранству елки и новогодним украшениям или полному их отсутствию, по робким взглядам малышей, которые не привыкли получать  игрушки и подарки.

Тепло и с большой радостью нас встречали в семье Захаровых из Куйбышева, Цыгановых из хутора Бурковского,  Хрипуновых из Рыбачьего, Свиридовых  и Тюменевых из Краснослободска,  Тимофеевых из Суходола, Бозоровых из Суходола, в большой православной семье Мязиных и в некоторых других. Порадовало, что в многодетных, малообеспеченных семьях растут талантливые, способные ребята. Такие, например, как  Олег и Максим Мязины, Валя Цыганова, сестры Жестковы и другие ребята. Максим учится на «отлично», и  на новогоднем празднике в школе ему поручили  играть самую важную и ответственную роль Деда Мороза. Валя  стала победительницей  районной олимпиады по немецкому языку. Она успевает и хорошо учиться, и нянчиться с четырьмя младшим братьями и сестренками.

— Вале нужен компьютер, чтобы заниматься. В новом году поедем  в приемную партии «Единая Россия» с просьбой помочь его приобрести. Самим нам такую сумму не накопить, – рассказала бабушка девочки, которая  приглядывает за детьми, пока мама на работе.

В семьях с детьми-инвалидами новогодние праздники – это возможность отдохнуть от больниц, процедур и обследований. Нужно отдать должное мужеству и настойчивости родителей, которые  стремятся вылечить или хотя бы облегчить состояние малышей. Это относится и к семье Свиридовых, где подрастают  двухлетние близнецы, и к семье Бозоровых, где у девятилетней дочери проблемы со щитовидной железой.

О  Дамире Тюменеве, который появился на свет с поджатыми ножками и не мог ходить, мы уже писали. В Санкт-петербургском институте Турнера ему сделали сложнейшую операцию и вселили надежду, что мальчик будет ходить.

В этот раз повзрослевший (ему исполнилось уже шесть лет) Дамир встретил нас, стоя на своих ножках у порога. Правда, ходит он немного неуклюже в  своих высоких специальных «сапожках». В новом году ему предстоит очередная операция и поездка, и еще ему предстоит стать первоклассником. Пока родители не решили, сможет ли он пойти в обычную школу или будет находиться на индивидуальном обучении.

Дамир очень обрадовался сладостям и  игрушечному самолету, который мы ему вручили.

— Он как раз у нас очень самолеты любит, – рассказала мама Альфия Мрадемовна.

Мы решили  вручить подарки и инвалидам, которые по своему развитию продолжают оставаться детьми. Побывали в семье Дворниковых в хуторе Госпитомник и Воробьевых в Вехнепогромном.

Чтобы развести все подарки и произнести все поздравления, понадобилось три предновогодних дня, которые обычно заполнены суетой и предпраздничным настроением.

Только когда опустел багажник машины, и настало время отдавать костюм Деда Мороза, мы поняли, что новый год совсем близко, и встречать его мы можем с чувством исполненного долга.

-Приезжайте к нам еще! – Махали вслед  некоторые родители и малыши.

Что еще оставалось делать?  Просто пообещать, что мы вернемся. В ушедшем году мы опять пополнили счет семей,  которым оказали поддержку.

Валентина Дорн