Чужих детей не бывает, если они свои

В детском приюте «Исток» мне дали адрес семейно-воспитательной группы, где на попечении двое ребят. Одной из трех, существующих в нашем районе. К сожалению, из приюта в семьи забирают не часто.

Так совпало, что накануне перед поездкой в Третий Решающий я посмотрела по первому каналу передачу о вывозе русских ребятишек за границу. В студии мать пятерых детей заявила, что готова отдать их в какую-нибудь иностранную семью.

— Я не имею возможности их одеть, накормить, выучить, – сокрушалась на всю страну уже не молодая женщина, обвиняя в ее бедах государство.

Эти, по сути чудовищные слова я снова вспомнила после встречи с Галиной Ивановной Турук. Здесь диаметрально противоположная позиция: она взяла детей, которые оказались не нужны другим. И в том числе, собственным родителям. Хотя живет в том же самом государстве, что и женщина из студии.

Отправляясь в поездку, я не была уверена, что Галина Ивановна обстоятельно все расскажет о своем важном решении. Все-таки дело семейное. Некоторые так вообще предпочитают скрывать, что дочь или сын приемные. Мои опасения оказались напрасными. Было и еще одно обстоятельство, почему скрывать не имеет смысла: Галина Ивановна взяла детей, когда им было семь и тринадцать лет. У ее воспитанников было «прошлое» с привычками, словечками, памятью о родителях, которая никогда не померкнет в детском сознании. В этом, пожалуй, и заключалась главная сложность. Потому подростков берут из приюта редко.

Конечно, мой нежданный визит «оторвал» хозяйку от работы. Сейчас, когда начали давать урожай огурцы и помидоры, каждый день на участке работы хоть отбавляй. Летний день — год кормит. Это в прямом и буквальном смысле. Зимой ведь работы в поселке нет. У Турук большое хозяйство: они еще держат двух коров и прочую живность. Молоко в последнее время не возят на рынок, немного распродают по соседям, а остальное себе. Все потому, что нет времени сидеть на рынке. С овощами проще: их можно сдать оптом.

Быстренько скинув с себя костюм от комаров, Галина Ивановна провела меня в дом. Довольно просторный, но, по ее словам, требующий ремонта. Здесь они поселились семь лет назад, переехав из Алексеевского района. Из-за двери высунулось немного заспанное лицо девчушки, которая оказалась взрослее, чем я думала. Пока мы разговаривали, она чем-то гремела на кухне. Как бы в подтверждение слов, что Маша – главная помощница, и она даже корову доить научилась.

В одной из комнат в траурной рамке висит портрет молодой девушки.

— Это моя дочь…

Когда Галина Ивановна коротко рассказывала об их семейной трагедии, в уголках ее глаз блестели слезы. Она призналась, что ни за что бы не пережила это, если бы не дети и не работа. Чужие дети наполнили ее жизнь смыслом.

Двойная польза

Вообще-то она хотела взять девочку. Но когда приехала в «Исток», посоветовали Васю. Сказали, что смышленый мальчик: все ловит на лету. Галина Ивановна посмотрела на светленького Васю – и сердце дрогнуло. Два раза брала его на выходные в гости. Потом начала собирать документы, справки, подписи на семейно-воспитательную группу.

Когда должна была забирать мальчика, ей показали Машу:

— Вы же хотели девочку? Вот у нас Маша появилась…

На втором этаже, с шоколадкой в руках, плакал Вася. И тогда Галина Ивановна и ее гражданский муж решили: -Забираем обеих!

Маша была круглой сиротой, а Васю в приют забрали от пьющих родителей. Вернее, от бабушки, которая в последнее время не могла с ним совладать. Чуть позже Галина Ивановна столкнулась с теми же проблемами. Чего она никак не могла понять, так это неистребимое уничтожение: все ему нужно было разобрать, поломать. Не мог спокойно пройти мимо перевернутого вверх дном ведра: обязательно стукнет. С престарелой бабушкой и Машей Васю нельзя было оставлять. Поэтому в какие-то поездки и на рынок его всегда с собой брали.

— Мы торгуем, а он рядом сидит с книжкой. Я ему наказывала: сегодня тебе надо это стихотворение выучить.

Начальную школу непоседливый Вася закончил на «отлично». Нельзя сбрасывать со счетов его сообразительность, но Галина Ивановна каждый день садилась с ним за уроки. Можно сказать, еще раз прошла курс обучения. И еще не уставала спрашивать: «ты зубы почистил? Ты умылся? Выполнил то-то?»

— Он у нас забывчивый ужасно. Может книжку в школе оставить, без шапки домой прийти. Потом Маша приносит, – рассказывает Галина Ивановна.

В местной школе оба ребенка на хорошем счету. Учителя говорят, что Вася способный, но непоседливый, а Маша серьезная, рассудительная, целеустремленная. Участвует во всех школьных мероприятиях. В олимпиаде по физкультуре заняла первое место в районе. Галина Ивановна – частый гость в школе. Не все родители так пекутся о родных детях, как она.

«Прикипело» сердце

Васю Сазоненко я увидела в приюте после того, как его вернули из семьи обратно. Сидел вместе со всеми притихший и немного настороженный: ни за что не скажешь, что хулиган какой-нибудь. Он был не единственный «отказник». С той лишь разницей, что Васю собирались забрать опять. Помню, как у меня мелькнуло недоумение: как же можно забрать, а потом вернуть? Будто бы вещь какую-то? Это после того, как один из мальчишек-«отказников» заплакал. Детские сиротские слезы способны любое сердце «растопить». Тогда я еше не знала всех обстоятельств дела.

Галина Ивановна отвезла Васю в приют в декабре. Вернулась домой, где при смерти лежала мать. Собственно говоря, именно это послужило толчком. Мать умерла через две недели. И кода боль утраты немного улеглась, она пожалела: не надо было так… Без шумного непоседливого Васи дом как будто опустел. Никто не задает вопросы, не «стоит над душой». Конечно, без него спокойнее, но что оно стоит, это спокойствие?

Сначала она ездила навещать, возила продукты.

— Почему ты худой-то такой стал? Ты что, тут не ешь? – Спрашивала с жалостью.

— Я даже котлеты тут не ем. Они – не такие, как у тебя, — отзывался Вася слабым голосом.

Знал, на что «надавить». Оставаться в приюте ему совсем не хотелось. Сначала обижался, конечно, а потом начал хитрить воткрытую.

Один раз Маша развернула газету, а том фотография Васи вместе с другими под надписью «хотят жить в семье». Прибежала к Галине Ивановне, запыхавшись:

— Смотрите! Смотрите! Там наш Васька!

После этого они решили забрать побыстрее, пока кто-нибудь не опередил. Только в этот раз Галине Ивановне сказали в приюте, что нужно уже документы на опекунство оформлять. Опять проходить медицинскую комиссию, справки собирать. А тут как раз огородный сезон начался… Она очень хорошо понимает, что в этот раз обратного хода не будет.

Сейчас Вася в летнем лагере отдыхает. Галине Ивановне предстоит еще подготовить его к учебному году, купить учебники, тетради.

На каждого из детей, в обшей сложности, она получает от государства чуть больше двух тысяч. Если бы не свое хозяйство, одеть и накормить на эти средства было бы проблематично. В одно время и эти деньги задерживали. Зато когда выплатили, решили купить Маше компьютер. Васе тоже иногда разрешали поиграть, но под присмотром.

Друзья и знакомые с самого начала отнеслись к затее Галины Ивановны настороженно:

— Зачем тебе это нужно? Тут со своими еле справляешься!

На такие «советы» она старалась не обращать внимания. Ей нужны были эти дети, чтобы было о ком заботится. И к тому же все чаще приходили в голову мысли: «жизнь прошла, а что я сделала за свои пятьдесят лет? Даже не смогла уберечь дочь…»

Сейчас она мечтает только об одном: чтобы все усилия не пропали даром, чтобы не зря. Пусть судьба этих детей сложится счастливо. Пусть их самые тяжелые и трудные дни останутся позади.

На скудную помощь государства Галина Ивановна не жалуется. Говорит, знала, на что шла. Только жалеет, что так получилась с Васей. Вот если бы ему в свое время помощь психологическую оказать, может, все было бы по-другому. Приходится все самой: через боль сердца и привязанность, щемящую жалость и тоску.

Валентина Дорн

Когда солнце горячее, а сердца холодные

Житель Средней Ахтубы восьмилетний Гриша Синицын, в отличие от своих сверстников, не особенно рад лету. Бегать по лесной тропинке или по горячему песку, ходить на речку, ездить в город на аттракционы – это не для него. Приглашение отдохнуть в летнем лагере, прикрепленное к страничке его дневника, тоже окажется лишним. Последние дни учебного года, которые выдались слишком жаркими, он остался дома. Здесь, за плотными шторами ему и предстиоит провести почти все лето. За исключением прохладных дней.

Его мама рассказывает, что однажды Гриша проснулся в возбуждении, как после кошмара.

— Мне приснилось солнце! – С ужасом сообщил мальчик. – Оно было такое горячее!

На рисунке, который рисовал Гриша в этот раз, не было солнца. Только дом, робот и большой заяц, который «не получился» и за это был нещадно зачеркан. Он любит рисовать. Особенно на больших листах, где много места. А в дневнике, где почти одни «пятерки» и «четверки», есть такая предупреждающая запись: «рисовал на уроке».

У Гриши – редкое генетическое заболевание. Диагноз звучит так: «эктродермальная дисплазия». У него нет потовых желез, зубов. Стоит ему перегреться, как моментально «подскакивает» температура. Сухую кожу приходится постоянно смазывать кремом, но все равно появляется сыпь, а на пятках – «трещинки». Этот «дефект природы» невозможно исправить: только научиться с ним жить. Строго соблюдать температурный режим. Врачи предупредили: если не выполнять правил, может пострадать головной мозг.

С тех пор мама старается изо всех сил, чтобы всегда контролировать его состояние. Один раз чуть с ума не сошла, когда Гриша после школы решил идти не домой, а на занятия по безопасности дорожного движения. Вообще-то она старается каждый день провожать встречать его из школы, нести портфель, и никогда не оставлять его одного дома. Поэтому и на работу устроилась сторожем. Очень хорошо помогают взрослые сын и дочь, а папы у них нет.

Мама заметила неладное, когда Грише всего лишь месяц был. У него неожиданно температура поднималась. Когда его купали, он как рыба в воде. Стоило только вытащить из ванночки, начинал капризничать, а кожица покрывалась суховатой «корочкой». На солнце он вообще сникал, как нежное растеньице. Сердцем чувствовала, что лечение, которое им врачи назначают: всякие антибиотики, уколы ему не подходят. Только в три года, когда нужно было выходить на работу, а мальчика в садик определять (там его отказались брать), поехали в специализированную клинику. Оттуда их к генетикам послали. Тогда и стало известно, что у Гриши наследственное заболевание по генетической линии.

— У старших детей и моих родных ничего подобного не было, – рассказывает мама, — но нам сказали, что это может через десять поколений проявляться.

После обследования им предложили: «Оформляйте инвалидность».

Может себя обслуживать

Гриша Синицын пробыл инвалидом три с половиной года. Потом неожиданно их поставили перед фактом, что теперь такая «привилегия» им не положена. Нет, он не вылечился: просто законы изменились. Раз он может за собой ухаживать, значит, не инвалид.

В больнице, на этой самой комиссии они не единственные в таком положении оказались. Девочку одну, у которой не было второй полноценной руки, тоже не признали инвалидом.

— Не знаю, что государство сэкономит на таких детях? – Вздыхает мама, поглядывая на Гришу, который, «пощелкав» телевизором, занялся игрушками.

У него нет дорогих игрушек, а компьютер, который стоит в другой комнате, уже давно безнадежно устарел. На нем можно только рисовать да в карты играть. Недавно врач-дерматолог выписал Грише мазь, которая, как оказалось, стоит около тысячи рублей. Пособие по инвалидности они получали небольшое, но все-таки хоть какое-то регулярное подспорье. Зарплата сторожа, как известно, небольшая. Хорошо, что мазь эту старший сын купил. Хорошо, что у них по-настоящему дружный «семейный клан». Рассчитывать на иную помощь не приходится.

— Допустим, что я его и без пособия прокормлю, – рассуждает мама, — но ему-то самому с инвалидностью было бы проще. Разве его можно приравнять к обычным детям?

На уроках физкультуры, например, Гриша просто присутствует. Тем не менее, учитель просто обязан поставить ему оценку. По каким критериям – непонятно. Не так давно мама написала письмо в областной комитет по здравоохранению. Просила пересмотреть их случай. Тем более что заболевание у них редкое. Возможно, по всей области таких, как Гриша – раз-два и обчелся. Некоторые врачи откровенно признавались, что с такой «ошибкой природы» первый раз сталкиваются. И сколько они ездили по больницам, ни разу не встречали таких, как Гриша.

В официальной бумаге, которая пришла из Комитета, сказано, что для повторного освидетельствования мальчик нуждается в консультации главного специалиста по челюстно-лицевой хирургии.

Почему именно у этого специалиста, Синицыны до сих пор не могут взять в толк. Как ни сложно жить без зубов, но все-таки это ни в какое сравнение не идет с их проблемами по поводу перегрева.

Однако, и эту возможность они не собираются упускать. Главная сложность в том, как довезти Гришу до больницы.

Не обижайте!

Мальчик пошел в школу в шесть лет, и достаточно быстро там «адаптировался». Он получает хорошие оценки, участвует в жизни класса, с удовольствием общается со своими друзьями. Своими любимыми предметами называет ИЗО, математику, чтение. Раньше он хотел стать пожарником, а потом — милиционером. В общем-то, он ведет себя и рассуждает как обычный восьмилетний мальчик, который верит в то, что жизнь – удивительное приключение. Любит читать. Его рекорд в этом году по технике чтения — девяносто три слова в минуту. Это несмотря на трудность в произношении.

Ему делали несколько протезов зубов, но носить их оказалось невозможным. Имплантанты можно поставить только после восемнадцати лет. Отсутствие зубов, конечно же, заметно, но оно не делает лицо безобразным или некрасивым. К тому же у Гриши «живые» и такие смышленые глаза.

В последнее время он перегнал многих своих сверстников по росту и весу.

— Он вынужден мало двигаться, – дает свое объяснение мама.

— Не обижают его в школе?- Спросила я.

— По-всякому бывает…

Во время всего нашего разговора я не переставала удивляться терпению и самообладанию этой женщины и ее убеждению: то, что с ними произошло – не самое худшее. Слава богу, что Гриша здраво рассуждает, ходит, дышит. Он рядом – и все в порядке. Все остальное неважно: лишь бы ему было хорошо. Поэтому у него глаза живые, поэтому умеет радоваться жизни. У него есть то, что ни купишь ни за какие деньги: материнская любовь, в свете которой легко и свободно. Уж поверьте, что есть вполне здоровые дети, которые ощущают себя в жизни душевно больными. Они просто не знают, как это называется, но знают, как тоскливо сжимается сердце в ожидании родителей, которые не идут.

Только материнская любовь может согреть, и обнадежить, и вернуть веру, если потребуется. Не может только одного: защитить и уберечь от чужих насмешек и недобрых слов. Поэтому в следующих строках я обращаюсь к родителям прежде всего. Давайте учить наших детей милосердию и доброте, чтобы не могли обидеть слабого, крикнуть в спину обидное слово. Давайте будем терпимыми к тем, кто не такой, как все.

Если вырастет у нас такое поколение детей, кто знает, наверняка законы станут гуманнее. Наверняка, не стану «отбирать» инвалидность у тех, кто в ней нуждается. Особенно у детей. Как бы там ни было, а существует прямая зависимость: гуманное общество-гуманные законы.

О людях с ограниченными физическими возможностями пишут непростительно мало. Проще сделать вид, что их не существует, нежели увеличивать мизерные пенсии, создавать рабочие места и так далее. По мере возможности я стараюсь восполнить этот пробел.  Поддерживаю отношения со многими героями публикаций и  искренне ими восхищаюсь. Если у  Вас есть желание    оставить сообщение для кого-то из них, пишите: я обязательно передам. Для того, чтобы почитать о них перейдите по ссылке нуждаются в нашей помощи. Ну а еще вы можете стать авторами,рассказать свою историю и поделиться своим опытом.