Обычно тутовник созревает в середине июня. Эти деревья с фиолетовыми или молочно-белыми ягодами – совсем не редкость в Волго-Ахтубинской пойме. Есть места, где они образуют целые рощицы, а есть одно дерево – на всю округу. В любом случае, это всего лишь «остатки» от рукотворных тутовых плантаций, которые появились два века назад. Каждое дерево — своеобразное напоминание о превратностях истории.

Трудно себе представить, что когда-то поволжские крестьяне занимались тем же, что и китайские: разведением тутового шелкопряда. Хотя бы по той причине, что у нас совсем иные климатические условия. Тем не менее, на здешнем заводе получали шелк, который отличался своим отменным качеством.

Краткая история вопроса такова. Разведение тутовника в России относится к периоду царствования Алексея Михайловича. Он приказал губернаторам Астрахани, Царицына, Симбирска у всех жителей переписать тутовые деревья, и как у тех деревьев будут поспевать ягоды, их собирать и рассаживать, сеянцы же присылать в Москву и за это деньги давать. Реформатор и приверженец нововведений из Европы – Петр много сделал для развития шелководства. В 1720 году по его Указу на реке Ахтубе был учрежден шелковый завод.

Наиболее интенсивно шелковые заводы стали создаваться во времена царствования Екатерины II. Шелководам она отдавала предпочтение и предписывала «с прочими фабрикантами не равнять, но освобождать от всяких поборов с заводов их». Шелк, добываемый по Ахтубе, был лучшего качества, нежели астраханский.

Приписанным к шелковым заводам крестьянам предписывалось производить работу не в казну, но в собственную пользу. То есть каждое семейство трудилось не на заводе, а в своих жилищах и собственных строениях, и шелком платило государственные подати. Крестьянам отмежевывалось надлежащее число десятин пашни, лугов и лесов на каждую душу, а так же выделялись участки тутовых лесов. Участки, на которых поселенцами будут заводиться тутовые деревья, жаловались в собственность навечно.

Обо всем этом упоминается в исторической литературе. Есть еще любопытные заметки путешественника Лепехина, который писал:

В числе полезных первейших заведений в соседстве с Царицыным должно почитать шелковую казенную фабрику. Она заведена верстах в семи от ахтубинского верхнего устья и имеет все желаемые выгоды. К ней приписаны две слободы, которые поблизу и поселены. Тутовые деревья почти целыми рощицами, перемесясь с другими деревьями, произрастают на поемных ахтубинских местах, и дают приятный корм шелковичным червям. Одна неудобность в сих заводях, что шелковичные черви вылупляются в то самое время, когда бывает разлитие реки Волги и с нею Ахтубы; отчего рабочим людям должно в лес ездить на лодках и по оному собирать тутовое листье. Но как здесь бывают поденщики, то не успевают они довольно навозить листа, чтобы прокормить своих питомцев; почему не редко черви, не имея довольного содержания, исчезают.

Не нужно считать, что шелководством занимались только в царские времена. Ничего подобного! И сейчас в нашем районе есть жители, которые могут рассказать о сложной технологии разведения шелковых червей и о том, как это было. Правда, в те времена они были еще детьми.

В хуторе Тутово живет Лидия Алексеевна Горшенина – уроженка поселка Рыбачий. В свое время ее родители выращивали дубового шелкопряда.

— Мама расчищала место под дубом, а мы садили туда черных червяков. Те очень быстро взбирались по стволу и начинали объедать листья. Потом мы собирали коконы, срывали с них листья и возили на колхозный двор. Червяки иногда на самую вершину залазили. Попробуй, достань! А достать всех нужно, потому что каждый был на счету. Сколько получил червей – столько сдай коконов. Коконы были величиной с палец. За них давали крупу, муку, отрезы на платье, — рассказывает Лидия Алексеевна.

Еще не так давно в хуторе жили Евдокия Ивановна Королева, ее однофамилица Полина Егоровна Королева и Марфа Семеновна Панкратова. Они своими руками ухаживали за прожорливыми червями. Потом детям и внукам рассказывали, что жителям давали задание, выделяли грену в спичечных коробках, и они дома на многоярусных стеллажах должны были кормить червей. Черви эти были очень прожорливы и поедали тутовый лист целыми охапками. Правда, тутовника росло много, и заготавливать его не представляло особого труда. Спустя некоторое время червей, которые превращались в коконы, относили на колхозный двор, а работникам записывали трудодни. Иногда к праздникам выдавали по три метра ситца на платье.

Многие жители не хотели брать червей, потому что в случае их гибели приходилось возмещать ущерб. Поэтому селяне невзлюбили этот промысел. Со скотом и овощами было проще.

У Полины Егоровны было семь детей. Муж Иван работал бригадиром, и поэтому они во всем должны были показывать пример. Супруги построили добротный и просторный по тем временам дом, в котором сейчас живет один из сыновей.

В колхозе «Красный буксир» занимались шелковдством в тридцатые годы. Есть документальное упоминание, что в сентябре 1935 года, получив весной из Астрахани десять коробочек грены, он сдал в августе в Сталинградскую контору «Волгошелк» 209 кг коконов (норма выхода из 10 коробочек — 170 килограммов). За коконы выручено 1260 рублей. В колхозах Краснослободского и Среднеахтубинского районов средняя урожайность с одной коробочки гренов составила 84 килограмма коконов. Колхоз «Красная Ахтуба» получил от шелководства в 1952 году доход в сумме 8643 рубля и премии за сверхплановую сдачу коконов в сумме 4839 рублей.
Сталинградская областная контора шелководства существовала вплоть до шестидесятых годов нашего столетия. Из года в год колхозы несли большие убытки и категорически отказывались от повторных выкормок — главной основы «урожая» коконов…
Достаточно жесткие условия, которые должны были выполнять колхозники, стали причиной, почему прекратилось шелководство. Слишком хлопотный и трудоемкий процесс – получение натурального шелка. А жаль…

Наверняка, носить его гораздо приятнее, чем синтетику.